Почему люди сходят с ума? Причины и признаки того, что человек сошел с ума. Сумасшествие: виды, причины и методы профилактики

Впервые, парадоксальным образом, я столкнулся с темой психических расстройств еще в детстве. Мой папа, занимая высокую административную должность в Университете по долгу службы отстаивал интересы своего учреждения в суде. И вот одна из уволенных сотрудниц обвинила университет в травле и незаконном увольнении. Само по себе это не внушает удивления, желание отстоять свои права естественно для любого человека, хотя тяжбу она и проиграла. Однако, дальше началось самое интересное. Женщина обвинила университет (!) в своем преследовании, травле себя ядовитыми газами, прослушке, иных методах воздействия. Она писала во все инстанции длиннющие письма, привлекала газеты, «обличала» все новые факты об Университете и его сотрудниках. Постепенно акцент начал делаться на интимной жизни сотрудников. Пиком было обвинение двух известнейших профессоров (обоим было уже под 70) в том, что они «состоят в противоестественной интимной связи». Я лично читал это и многие другие письма из материалов дела, которые мой папа давал мне для общего развития и знакомства с темой психических расстройств. Всего активность продолжалась 15 (!) лет. Вероятно потом наступила временная ремиссия или смена как говорят психиатры «сверхценного объекта». В дальнейшем я узнал много таких историй. Так ректор одного из ведущих ВУЗов в течение 10 лет преследуем шизофреником, который пишет жалобы в разные инстанции. Те вынуждены проверять. В принципе все службы уже знают контекст ситуации, и проверяют формально, но хлопоты… Почтенный человек, академик рассказывал мне это чуть не дрожащим голосом. Его задолбало.

Чем известнее человек, тем больше у него шансов стать сверхценным объектом или попросту объектом преследования для лиц с неустойчивой психикой. В интернете без труда можно найти информацию о преследовании звезд шоу-бизнеса и политиков. Значимость темы настолько серьезна, что, например, у Стенли Кубрика, был специальный архив, сотни ящиков, куда складировались письма психически больных. Это делалось для того, чтобы в случае физического инцидента облегчить работу правоохранительным органам.

Уже работая в НИИ я снова столкнулся с этой темой. Множество «изобретателей» несли свои безумные изобретения и требовали от «косной» науки обратить на них внимание, иначе они будут жаловаться в Обком, Президенту и вообще. И серьезные ученые отрываясь от реальных исследований пытались максимально корректно (чтобы не задеть чувства, а то вони будет…) написать очередному горе-изобретателю почему именно его вечный двигатель не сможет работать. Поверьте масштаб проблемы я вовсе не преувеличиваю. Особенно не везло тем из ученых, с кем подобный «изобретатель» затевал тяжбу или долговременную переписку с более подробными «объяснениями» своего проекта.

Позднее уже в 90-е я заметил, что количество психически больных людей, бредящих наукой существенно уменьшилось, зато много их я увидел на психфаке (откуда даже родилась шутка, что на психолога идут не учиться, а лечиться), в политике и оккультизме. Сейчас я понимаю, что это связано с изменением эмоционального веса в обществе технических наук в сторону уменьшения, а психологии, политики и оккультизма в сторону увеличения. Странным образом шизофреники идут в сферы где много эмоциональной энергии.

Что такое психические болезни и какова их природа не знает никто. Ни научная медицина, ни эзотерика. На заре своей целительской деятельности я пробовал понять энергетические причины психических заболеваний, особенно шизофрении, но пришел к тем же выводам, что и психиатрия, что дело это темное… А точнее, что под одним диагнозом может скрываться целый букет болезней, совершенно разной природы, имеющих разные причины и по разному проявляющиеся как на физическом, так и на энергетическом уровне. А еще я пришел к выводу о невозможности лечения шизофрении эзотерическими методами (по крайней мере на уровне моего понимания), поскольку главным инструментом лечения для нас является осознание, понимание человеком своих нарушений, а именно эта функция как раз и нарушена. Также я согласился с мнением большинства Школ йоги о том, чтобы считать шизофрению и другие психозы абсолютным противопоказанием к занятиям йогой. Неэтично пытаться помочь людям, если ты не понимаешь природу их проблемы и не располагаешь должным инструментарием.

Может ли человек сойти с ума от духовных или психологических практик ? По меткому выражению одного крупного психиатра - с такой же вероятностью, как и от плаванья в бассейне. Шизофрения является в первую очередь наследственным, генетически обусловленным заболеванием, которое может проявиться в любой момент времени под действием любого случайного фактора. Я знаю случай, когда внешне совершенно нормальный человек (хотя лично я некоторые странности, например излишнюю агрессивность, всегда замечал) за 2 дня попал в психбольницу просто придумывая удачный бизнесход. И это имея крепкое физическое здоровье и будучи вполне социальным и успешным человеком.

Однако, как уже было сказано выше эзотерика и йога (как кстати и религия) являются притягательными для психически больных людей, что рождает распространённый миф о том, что люди сходят с ума от йоги.

С учетом сказанного политика нашей Школы такова, чтобы не брать на занятия людей с психическими расстройствами и неустойчивой психикой. В случае же их обнаружения на группах отказаться от их обучения и настойчиво рекомендовать обратиться к врачам и пройти обследования и лечение или хотя бы находиться под наблюдением. Это крайне важно для таких людей. Знание человека о своей психической неустойчивости, готовность вовремя прибегнуть к профессиональной помощи может спасти ему или его близким жизнь. Кроме того психически больные люди имеют тенденции создавать проблемы для окружающих, поэтому чисто по человечески лучше держаться от них подальше. С энергетической точки зрения больные шизофренией стягивают на себя много энергии, что может мешать занятиям всей группы.

Однако, здесь перед инструкторами встает очень трудная задача распознавания подобного рода проблем. Поставить правильный диагноз или хотя бы заподозрить неладное может только очень искушенный специалист. Даже на энергетическом уровне трудно дифференцировать такие заболевания, поскольку они совершенно непредсказуемо влияют на эфирное поле, иногда превращая его во «взрыв на макаронной фабрике», а иногда не затрагивая совсем. В фазе ремиссии поведение больного человека может вообще не отличаться от нормального. Конечно опыт помогает, но не всегда… Иногда, проблема замечается но уже слишком поздно. Так, несколько лет назад на мой первый курс тихонечко зашла девушка. Я не беседовал с ней по телефону, и не обратил на нее особого внимания, пока через несколько занятий она не подошла с вопросом. И тут я похолодел: у девушки была острейшая форма шизофрении. Причем возник перенос на меня как сексуальный объект. Попросту говоря она начала меня домогаться. Попытки послать ее к психиатру не увенчались успехом и я попросту грубо (иногда в случае истерических расстройств это действенно) ее выгнал. Прошло пять лет, но с завидной регулярностью я получаю от нее письма и смс из которых следует, что я регулярно прихожу к ней и занимаюсь с ней сексом, за что она меня то любит, то ненавидит. Кстати за это время девушка закончила психфак и теперь практикует как частный психотерапевт. :(((Университетские психологи, конечно, поняли, что она больна шизофренией, но решили не связываться, а «тихонечко» выдать диплом и забыть «от греха подальше»…

Кстати, сразу скажу, что общение с психически больным человеком, равно как и чтение его опусов, достаточно опасно для неподготовленного человека. Конечно, «заразиться» нельзя, но проникнувшись мироощущением многие впадают в глубокую депрессию. Другой ошибкой является желание увидеть в словах больного какой-то скрытый смысл. Но фразы шизофреника только похожи на осмысленные, в действительности смысла в них нет. Подробнее читайте у Витгенштейна.

Аналогичная проблема была и у инструктора нашей школы Бориса. Одна его ученица в силу своей закрытости, к сожалению, хотя и доучилась до старших курсов, не была вовремя продиагностирована, а когда все же рассказала о своих видениях по поводу явления к ней «фигур в плащах» и «астральных» контактах со мной было уже поздно. Я отстранил ее от занятий и попробовал переключить на ценность отношения с людьми, поскольку женщина была избыточно конфликтна - в некоторых случаях это помогает, однако увы… Самопроизвольная ремиссия не произошла, а больной она себя не считала, принимая свои видения за контакт с «магическими силами», поэтому лечиться она не захотела, зато полным ходом начала гнать на Школу и меня лично, поскольку мы не оценили ее величия. Пишет разные пасквили до сих пор…

Итак, хотя диагностировать шизофрению трудно тем не менее можно отметить несколько признаков, которые должны хотя бы насторожить. Ни один из них сам по себе не является признаком и доказательством, но все же. Если вы публичный человек и общаетесь с большим количеством людей, возможно это знание сэкономит кучу времени и нервов, а возможно и жизнь.

1. Большинство заболеваний имеет сексуальную природу, особенно у женщин. Часто шизофренией страдают женщины с сильной но нереализованной свадхистханой. Зацикленность на теме секса, особенно при перепадах отношения (разговорного) к нему - от отторжения до западения, особенно при отсутствии нормальной половой жизни - косвенный признак. «Неадекватная» сексуальность - человек проявляет сексуальную активность вне контекста, например ярко вызывающе одевается на рабочем месте, но при этом отрицает секс.
2. Высокая конфликтность, агрессивность, неумение вписываться в коллектив.
3. Эмоциональная и чувственная бедность. Отсутсвие радости жизни. Человек как бы всегда «подгружен».
4. Отсутствие чувства юмора или его «странность» (я не шучу это действительно важный критерий)
5. Социальная неадаптативность. Часто на фоне опять же конфликтности.
6. Ригидность тела.
7. Избыток пустотных понятий в речи. Длинные и «неочемные» речи.
8. Длительные периоды сильного утомления на фоне отсутствия деятельности.
9. Зацикленность на одной идее.
10. Мания преследования. Идеи относительно того, что на него намеренно «воздействуют», навязывают мысли и желания и.д.
11. Возникновение «мутных» состояний при общении с таким человеком.
12. Подчеркнуто инфантильные формы. Человек как бы живет не в своем возрасте. Например 50 летняя женщина одевается в молодежную одежду.
13. Стремление привлечь к себе избыточное внимание или наоборот синдром серой мыши.

Ну и главное «суди о древе по плодам его». Здоровая личность всегда ориентирована на созидание и результаты такого созидания всегда видны. Разрушительные тенденции по отношению к себе или к людям, осознанное навязчивое желание вредить - выдают наличие проблемы.

И еще момент. Если вы решили помочь психически больному человеку стать «нормальным» имейте в виду - это задача для профессионалов. Без специальных навыков у вас столько же шансов, как удачно вырезать аппендицит кухонным ножом. А свою жизнь вы наверняка испортите. В качестве примера посмотрите прекрасный фильм «Босиком по мостовой».

Мнение Президента Украинской Федерации Йоги Сафронова Андрея Григорьевича

13 марта в культурном центре ЗИЛ состоялась лекция клинического психолога Ильи Соболева «Как не сойти с ума?», организованная Лекторием Политехнического музея. Специалист поделился примерами из собственной врачебной практики, рассказал о факторах, влияющих на развитие шизофрении, о норме и отношении современной психиатрии к ее вариативности. Slon приводит сокращенную версию лекции.

О психиатрии можно говорить по-разному, с точки зрения формальной, например, - привести определение психических расстройств, рассказать о симптоматике и многообразии синдромов, но я предлагаю заглянуть по ту сторону диагноза. Психические заболевания вызывали неизменный интерес в обществе, но восприятие душевнобольных было разным: в течение долгого времени к страдающему психическим расстройством относились как к отбросу общества или преступнику. Тогда наиболее актуальным был вопрос его скорейшей изоляции от общества. Сравнительно недавно психически больного стали рассматривать как человека, заслуживающего по меньшей мере сострадания.

Мы часто говорим друг другу в ссорах: «Ты рехнулся? Сошел с ума?» Это значит, что поведение человека не вписывается в наше понимание нормы. А сомневаемся ли мы в собственной психической состоятельности, когда что-то кому-то доказываем? Ощущение реальности может начать колебаться. Я думаю, каждый из нас хотя бы раз в жизни переживал подобное. Представление о психической норме очень зыбко. Но если говорить о ней как о социальной необходимости, без четких критериев не обойтись. Скажем, шизофрения – заболевание, которое в большинстве случаев приводит к потере трудоспособности, соответственно, если понятие нормы не будет закреплено, у больного не останется возможности получить инвалидность и пенсию.

Всегда ли можно диагностировать душевное состояние человека, тем более что в современном мире понятие нормы размыто? В тоталитарном государстве, например, представление о ней будет более жестким. Многим известна страшная страница истории отечественной психиатрии, связанная с преследованием и расправами над диссидентами. Психиатрия использовалась как инструмент давления, изолирования инакомыслящих.

Представление о норме у психиатров и у людей, далеких от психиатрии, разное. Для обывателя некоторые больные выглядят просто хронически ленивыми – не ходят на работу, не выстраивают социальные связи. Ко мне обращаются родители таких пациентов и говорят: «Наверное, я плохо его воспитала». У психиатра совершенно другой взгляд на эти вещи. Например, в чем проблема Обломова с точки зрения психиатрии? Это человек с шизотипическим расстройством. К этому можно относиться с раздражением, что будет вполне понятно, очень многие не любят психиатрию и психиатров за так называемое навешивание ярлыков: может, просто у человека собственный мир, имеет право, почему вы говорите, что он сумасшедший?

Есть популярное умонастроение – антипсихиатрия, его суть – человек имеет право на своеобразие. Вопрос тонкий, особенно в сегодняшней ситуации, когда пересматриваются международные классификации болезней и предпочитают говорить не о заболевании, а о синдроме. Очень много вещей должно совпасть, симптомы должны проявляться достаточно долго, чтобы врач имел право поставить диагноз. Шизофрения несводима к так называемым основным симптомам: бреду, галлюцинациям, маниакальному возбуждению.

А изымает она энергетический потенциал. Приступ переносим, и он кратковременный, а вот последствия могут тянуться годами.

За последние десятилетия психиатрия сильно изменилась, в основном в лучшую сторону: пациентам, впервые попадающим в стационар, ставят реабилитационные диагнозы, даже если речь идет о шизофрении. Чтобы человек все-таки продолжал работать, чтобы диагноз не стал клеймом.

Психические расстройства укоренены в социокультурном контексте, и именно это вызывает к ним неподдельный интерес. Есть, например, традиционная связка – гений или помешательство? Сейчас я вполне могу сказать, что это совпадение, а не закономерность. И никакой прочной связи нет, это скорее артефакт. Наверное, гениев достаточное количество среди условно здоровых людей, и также они встречаются среди душевнобольных. Мне очень редко попадались пациенты с какими-то выдающимися способностями. Нет смысла соотносить гениальность с психическим здоровьем или сумасшествием.

С чем приходит пациент?

Что такое психическая норма для самого пациента? Далеко не каждый может сказать, что он психически здоров. В истории были периоды, когда резко возрастал интерес ко всему условно ненормальному, – потустороннему миру, нестандартному типу отношений между людьми. Это часто происходило на фоне неких социальных катаклизмов, такого рода регресс характерен для психики. Само понятие регресса подчеркивает для нас, насколько зыбкое представление о норме мы имеем.

О чем говорит пациент, приходя на первую консультацию к врачу? В первую очередь, я бы сформулировал так, это немое вопрошание: болен ли я, кто я, какое место я занимаю? Это, безусловно, лежит по ту сторону психиатрии, врача-психиатра такие вещи интересуют мало. Его волнует диагноз, симптоматика и выбор медикаментозной терапии. Отношение пациентов к собственной болезни очень разное. Кто-то может сказать, что болен уже в течение 10 лет, но это ничего не меняет в его жизни. Многие пациенты хорошо осведомлены о том, какой у них диагноз и что это означает: они могут найти информацию в интернете, услышать от врача, даже шутить на эту тему. Бывает забавно, когда пациент, много лет страдающий шизофренией, рассказывая мне какой-то инцидент, говорит, что он чуть с ума не сошел.

Что такое шизофрения?

Нет никакого ответа на этот вопрос. Традиционно к данному термину в психиатрии подходили достаточно критично, многие психиатры ратуют за отказ от него. Слишком сложен и неоднозначен генетический аспект болезни. С одной стороны, он очевиден, с другой, мы очень часто сталкиваемся с тем, что заболевание дебютирует, а никаких больных родственников, даже в нескольких поколениях, не обнаруживается. Из поколения в поколение накапливаются различные виды психопатологий – не обязательно шизофрения как таковая, это могут быть расстройства личности, какие-то отклонения в поведении. У кого-то, например, есть склонность все перепроверять, кто-то излишне тревожится по пустякам. Все эти вещи не дают нам никакого права говорить о человеке как о сошедшем с ума. И вот, например, через два поколения мы обнаруживаем случай шизотипического расстройства, когда симптоматика отчетлива, тем не менее человек не обращается к врачам. А вот еще через поколение мы сталкиваемся со случаем так называемой манифестной шизофрении, когда человек в состоянии острого психоза оказывается в больнице.

Нельзя сказать, что ребенок, чья мать больна шизофренией, обязательно заболеет. И дело тут не только в том, что невозможно обнаружить ген болезни. Роль играют среда, условия, в которых человек развивается. Первые контакты с матерью являются базовыми, структурирующими. Например, если есть некая трещина, определяемая неблагоприятным генетическим фоном, но ребенок развивается в семье, где очень теплые отношения между супругами, где есть возможность говорить напрямую о чувствах, поддержка, где он может получить ощущение безопасности, то вполне вероятно, что эта трещина дальше не поползет. Она будет компенсирована. И наоборот – если даже с точки зрения наследственности ничего страшного не происходило в предыдущих поколениях, а атмосфера в семье крайне неблагоприятная, мы можем столкнуться со случаем заболевания.

Фрейд говорил, что нормы вообще не существует. И я с ним солидарен, в течение всех лет работы в клинической психологии не встречал норму.

Невольно калечащая семья

Теорий, толкующих шизофрению, огромное количество. Американский ученый Грегори Бейтсон ввел понятие «двойного зажима». Речь идет о своеобразной коммуникации между матерью и ребенком. Бейтсон считал, что двойной зажим является предиспозицией к тяжелому психическому расстройству. Мать, адресуя некое послание ребенку, эмоционально имеет в виду абсолютно другое. Например, она говорит: «Иди сюда, я тебя поцелую», он радостно подбегает и слышит: «Почему опять испачкал штаны?» Психика ребенка, в отличие от психики взрослого, не имеет защитных механизмов, которые позволяли бы ему перерабатывать это расщепление в послании матери. С точки зрения собственного опыта это важный фактор, но не определяющий.

Одна пациентка, страдающая шизофренией много лет, рассказывает мне о взаимоотношениях с матерью. Живет с ней достаточно давно, собственной семьи так и не случилось, хотя женщина дважды побывала замужем. Мать буквально никуда не пускает ее – не в том смысле, что держит под замком, нет, просто постоянно за нее тревожится, думает, что с дочерью может что-то случиться. Не отпускает в магазин. Почему? «Потому что у тебя будет обморок, как это уже было. Я не хочу из-за тебя страдать». Или пациентка находится в кухне, а мать в другой комнате смотрит телевизор. Мать слышит шум, кричит: «Ты что, обожглась? Я знаю, что-то случилось с тобой!» Вот это постоянное проецирование собственной непереработанной тревоги является одной из особенностей взаимодействия в семьях, где есть пациент, страдающий шизофренией. Мать постоянно показывает уже взрослой дочери, что мир крайне нестабилен, а она – единственный объект, который может обеспечить безопасность. Иными словами, сама пациентка наделяет свою мать этим значением, она говорит, что только мать может ее защитить. В задачу психиатрии не входит обнаружить все эти нюансы, это видно, когда мы общаемся с пациентом изо дня в день, это та мелочь, на которой держится внутренний мир человека, страдающего психосоматическим расстройством.

Пациентка, будучи взрослой, рассказывала мне об ужасе, охватывавшем ее в детстве, – волшебница представлялась ей каким-то всевидящим оком, наблюдающим за ней.

Я считаю, что консультирование шизофренических пациентов возможно только в паре с их родственниками, потому что это семейная проблема. Чаще всего бывает так, что родители не страдают психическими расстройствами в той мере, что их ребенок, но когда с ними общаешься, преследует ощущение какой-то неправильности. И каждый раз это очень сильно мешает взаимодействовать с матерью пациента.

Например, в какой-то момент ты видишь, что, несмотря на все твои усилия, тебя просто не слышат. Мать, приходя разговаривать о дочери, в остром состоянии находящейся в больнице, уже 15 минут говорит о себе. Очень часто матери пациенток, у которых абсолютно нет энергии чем-либо заниматься, крайне целеустремленные, волевые, нацеленные на действие, а не на переживание, обесценивают чувства, говорят: «О чем я буду с ней говорить? Надо идти работать». И вот этот постоянный посыл, что ребенок должен быть таким же волевым, как и я, приводит к обратному результату. Чем большую волю демонстрирует мать, тем безынициативнее дочь. Иными словами, чаще всего диагноза нет, но есть особенности, которые от взгляда специалиста не ускользают.

Шизофрения как сущностная человеческая проблема

Был у меня один пациент, который ходил ко мне 8 лет, но все эти годы я не понимал зачем. Он приходил и просто целый час говорил, не делая пауз, не давая мне задавать вопросы, особенно это было заметно в самом начале нашей работы. Помню, когда я задал уточняющий вопрос, он довольно зло на меня посмотрел и попросил, чтобы больше я такого не делал, потому как я мешаю ему проходить психотерапию. Конечно, наши отношения постепенно менялись, но я все равно ничего не понимал. Спустя 8 лет на одном из сеансов он рассказал сновидение: он стал президентом США, у него была миссия построить стадион на крыше небоскреба, чтобы там прошел очередной чемпионат мира по футболу. Потом он помолчал и сказал мне: «Знаете, почему я к вам прихожу все эти годы? Потому что вы мне даете возможность не выполнять этой миссии». А миссий у него было достаточно много, периодически он говорил, что ему нужно сделать что-то очень серьезное, переступить через себя. Например, проехать ночью на велосипеде из одного города в другой, познакомиться с женщиной, которую он априори боится, – его жизнь состояла из этих поступков. Их становилось все больше, и выносить ему их было все сложнее. Он говорил о некоем режиссере, которого люди, по его выражению, довольно пошлым образом называют Богом. Он знал, что должен делать что-то такое, чего сделать на самом деле не может и чего жутко боится. Он наделил меня неким значением, и мои знания в области клинической психологии вообще ни при чем: если бы он меня этим значением не наделил, я не смог бы ему помочь.

Я думаю, что шизофрения – это проблема человека как субъекта, как носителя собственного желания и воли. Пациентка мечется между материнской и отцовской позицией. Когда ей что-то говорит мать, то кажется, что она абсолютно права, а отец в этот момент становится ничтожным, и она обесценивает все, что с ним связано. Когда же она говорит с отцом, мать оказывается чудовищем в ее восприятии, а отец идеализируется. Для шизофрении, как и для любых тяжелых психических расстройств, характерна чрезмерная идеализация и такое же мощное обесценивание. То, что Уилфред Бион в свое время назвал «нападением на связи». Пациентка говорит, что не помнит ничего из происходившего на предыдущем сеансе. Это тоже особенность мышления страдающих шизофренией, они очень легко разрывают ассоциации, это избавляет их от невыносимых переживаний, мучительных душевных болей. Пациент признается, что может любить свою собаку, только если она не лает. Вот это расщепление на абсолютно хорошее и абсолютно плохое не дает шизофреническим пациентам возможности полноценно выстраивать взаимоотношения, потому что жить с таким расщеплением очень трудно. Мы можем быть во взаимоотношениях, только когда другого принимаем во всей его противоречивости, но это под силу только здоровой психике.

Отсутствие внутреннего мира у шизофренического пациента – тоже один из немаловажных моментов.

Психические расстройства настолько сложны, что одним психиатрическим дискурсом не исчерпываются. Вопрос о них отсылает нас к проблеме самого существования человека. Если мы будем игнорировать эту проблему, то вряд ли сможем хотя бы немного приблизиться к пониманию сути психического расстройства.

ФОТО Getty Images

Случалось ли вам быть на грани нервного срыва, спускаясь утром в метро? Появлялось ли непреодолимое желание наорать на подростка, который в сотый раз выводит вас из себя? Хотелось ли разнести вдребезги кабинет начальника, читающего вам нотацию? Что мешает нам в таких ситуациях переходить к действиям? Может ли случиться так, что внутренние тормоза откажут?

«Да, – считает психиатр и терапевт Мари-Ноэль Безансон (Marie-Noelle Besancon). – В ситуации гиперконтроля, когда человек полностью выжат и слишком подавлен, у него больше шансов «слететь с катушек». Однако есть важное уточнение: «Психическое расстройство скорее грозит тем, у кого есть к нему врожденная предрасположенность, – замечает психиатр Григорий Горшунин. – То есть если такое заболевание диагностировано у близких родственников: отца, матери, брата или сестры».

Общество призывает к «позитиву», но это притворное поведение. В итоге мы начинаем ненавидеть тех, кого больше всего любим. И срываемся

Однократный «выход из себя» свидетельствует о перенапряжении и необходимости отдыха, а вовсе не о начале заболевания . И все же порой кажется, что приступов сумасшествия становится все больше: сорокалетняя женщина с ножом в руках угрожает электрику, мужчина стреляет в соседей из-за того, что его бросила подруга; почтальон пытается покончить с собой прямо на работе...

В центрах по оказанию скорой помощи при больницах, в медико-психологических службах и в других местах врачи, психиатры и терапевты засыпаны просьбами о помощи. Но статистика не подтверждает увеличения случаев безумия. В чем же дело? «Мы живем в обществе, которое избегает сложности и призывает к «позитиву», – объясняет психоаналитик Венсан Эстеллон (Vincent Estellon). – Нужно всех любить: друзей, семью, мужа, жену, детей. Но это притворное поведение – человеческая сущность основана на двойственности. Таким образом мы начинаем ненавидеть людей, которых больше всего любим. И срываемся».

Психическое неравенство

Сумасшествие – это самая человеческая черта, считал Зигмунд Фрейд. Ревность или гнев могут привести к безумию : в пылу ссоры мы произносим то, что не хотели говорить, ломаем предметы. Есть такие факторы, которые превосходят наше понимание и заставляют нас терять контроль над собой. Такое может произойти с каждым. Существует миллион факторов, выводящих разум из состояния равновесия. Утрата и глубокая скорбь, тяжелая несчастная любовь, страсть, предательство...

Стрессовые ситуации и прием токсических веществ (алкоголя, наркотиков), которые влияют на наше сознание, – все это может привести к тому, что мы перестанем владеть собой. Но заранее предсказать ход событий невозможно. Все зависит от способности организма к сопротивлению, от психической организации каждого человека, а главное – от его уязвимости. Из жизненных испытаний одни люди выходят с тяжелой душевной травмой, а другие – нет.

Хрупкий ребенок, которому повезло с родителями, обладает устойчивой психикой и сможет преодолеть множество трагедий

«Болезнь может развиваться с большей или меньшей легкостью в зависимости от среды, в которую погружен конкретный человек, – объясняет психоаналитик Пьер Мари (Pierre Marie). – Неслучайно мы говорим, что все закладывается до шести лет: хрупкий ребенок, которому повезло с родителями – у них устойчивая психика, они заботятся о его воспитании, – сможет преодолеть множество трагедий. Но если он служил для утешения (например, заменил в семье другого, умершего ребенка) или был объектом глубокой грусти – ему гораздо труднее будет выходить из жизненных испытаний. В этом плане существует глубокая несправедливость «на старте» – все, что происходит в первые годы жизни, запечатлевается навсегда . С этого начинается становление нашей личности. Любой ребенок воспринимает мир в контексте родительского отношения, в которое он погружен».

«Нормальные» колебания

Безрассудные действия или внезапные приступы помешательства не всегда являются симптомами душевной болезни. «Не стоит забывать, что у любого человека, даже у самого крепкого и выносливого, случаются такие моменты, когда он не слишком хорошо понимает, где находится – в области воображаемого, в иллюзиях, в ирреальном мире, – хотя и отдает себе отчет, что все это не реальная действительность, – замечает Мари-Ноэль Безансон. – Подобные колебания составляют часть «нормального» функционирования психики. Правда, порой они нас так пугают, что мы стараемся их поскорее забыть». Разве с вами никогда такого не бывало – вы перестаете слышать собеседника, который вам скучен? Бесшумно, незаметно для окружающих, мы каждый день покидаем самих себя, на доли секунды оставляя свой разум. Но мы же не больны.

Когда идти к специалисту?

И как нам определить ту грань, перешагнув которую мы должны обращаться за помощью к специалисту? «А вы и не должны, – уточняет Григорий Горшунин. – Задача специалиста – помочь вам, если вы сами захотите этой помощи. Например, если вас пугает потеря контроля над собой или вы замечаете, что ваше плохое настроение не вызвано конкретными событиями, а сопровождает вас постоянно, или понимаете, что ваше поведение разрушает важные для вас отношения». И решение, к кому именно обратиться, принимаем тоже мы сами. «Если вы не хотите обсуждать свою жизнь и настроены на медикаментозное лечение, то вы можете обратиться к психиатру, а если, напротив, предпочитаете избегать лекарств, но готовы изменить образ жизни, то имеет смысл побеседовать с психотерапевтом», – уточняет Григорий Горшунин.

Подростковые приступы

Они пугают тех, кто становится их невольным свидетелем, и повергают в отчаянье родителей. И это неспроста – ведь приступы помешательства всегда очень сильны, а у подростков в особенности. «Подобные приступы часто случаются у подростков, но редко повторяются больше одного раза, – объясняет психоаналитик Пьер Мари. – Это не симптом душевной болезни, а знак того, что у ребенка что-то неладно. Возьмем, к примеру, выпускника, который готовится к поступлению в вуз. Он подвергается огромному давлению! И порой помешательство – единственный способ сказать своим ближним: «Да отстаньте от меня все!». Это пройдет без следа после нескольких дней госпитализации». Кризис исчезнет так же внезапно, как и появился.

Два типа нарушений

Психиатры не употребляют термина «безумие» в профессиональных беседах. Они говорят о «болезни», о «психических нарушениях». Среди таковых можно выделить две главных категории – психозы и неврозы. Психозы включают в себя нарушения, связанные с потерей контакта с реальностью: бред, галлюцинации. Самый известный из психозов – шизофрения, но существуют и другие: мания преследования (паранойя), эротомания... «Неврозы подобны чрезмерному преувеличению обычных чувств, – дает определение Мари-Ноэль Безансон. – Так, например, депрессия – это искаженное проявление скорби, а тревожные нарушения – страха».

И еще одно важное уточнение: здоровье не означает какого-то особенно позитивного взгляда на жизнь. По определению Григория Горшунина, «здоровая душа – это не содержание мыслей, а способ обращения с ними». Невроз – не наличие плохого, а власть плохого. Эти две вещи постоянно путают и пытаются «избавиться от плохого». А надо избавиться от потребности в злой власти, от «права мучить и мучиться».

Есть ли способ понять, нормальный ты ещё или уже потенциальный клиент психиатра? Тем более что последствия поступков, совершённых в невменяемом состоянии, могут быть очень опасными как для самого больного, так и для окружающих.

От экстрасенса до шизофреника — один шаг

Рассказывает Дмитрий Воедилов, психолог, специалист по нейролингвистическому программированию, автор книг по НЛП:

— Конечно, психические заболевания могут проявляться самыми разными расстройствами и странностями в поведении, но самое главное — это неуправляемые галлюцинации. Что это может быть? Например:

2) Начинаются видения, которые вы тоже не можете контролировать. Это схоже с состоянием человека, наевшегося ядовитых галлюциногенных грибов, которые он может быть по незнанию принял за съедобные.

3) Вас не покидает чувство тревоги, страха. К примеру, человеку кажется, кто скоро наступит конец света, что его кто-то преследует и т. д.

Чем отличается шизофреник от экстрасенса? Экстрасенс входит в изменённое состояние сознания осознанно: вошёл, воспарил над землёй или услышал духов, потом вышел из транса, пришёл в себя… Он чётко проконтролировал, что сеанс закончился, прекратил галлюцинации. То же самое относится и к их клиентам, пришедшим на гипнотический сеанс: после его завершения надо убеждаться, что человек находится здесь и сейчас. Что он не птица или существо с двумя головами, а нормальный человек. Точно так же, когда мы просыпаемся, то понимаем, что было сном, что происходит наяву. Наш разум контролирует это. Так вот, самый главный критерий, помогающий понять, сошёл человек с ума или нет: может ли он своим решением, своей волей прекратить галлюцинации (они могут быть любые — слуховые, вкусовые и прочие, то есть затрагивающие все органы восприятия). Кстати, тот, кто достиг мастерства медитации, может даже управлять своими видениями. Если же эта система вами уже не управляется, надо не стесняться идти к психиатру и как можно быстрее. Неуправляемые галлюцинации — это нарушение биохимии головного мозга. Такому человеку необходим приём определённых препаратов.

Как не слететь с катушек?

— Обращаться к психологу или психотерапевту, если не получается самому «взять себя в руки» в случае жизненных потрясений. Обычно естественным путём сходят с ума от сильных эмоциональных переживаний — неразделённая любовь, смерть близкого человека, слишком сильная радость… Когда человек начинает так или иначе постоянно о чём-то думать, думать, и это переходит в навязчивую идею. Для эмоции не важно, положительная она или отрицательная, самое главное — сила сигнала.

— Принимать решения, делать выводы, а не вести без конца внутренний диалог на одну и ту же тему. Есть такая технология ввести человека в изменённое состояние сознания — «незаконченный транс». Если человек о чём-то думает, то он должен приходить к какому-то определённому выводу — тогда транс заканчивается. Если же он чем-то озабочен и не может понять, где истина, то такой бесконечный внутренний диалог с самим собой на одну и ту же тему может перейти в навязчивую идею, быть тем сигнальчиком, который пошатнёт психическое здоровье.

— Не доводить себя до изнеможения и истощения, как физического, так и психического. Наш мозг подобен батарейке, которая работает в разных режимах — бодрствуем ли мы, засыпаем, спим глубоким сном и т. д. Одна из главных причин вхождения в галлюцинации — нехватка у мозга энергии войти в активную фазу бодрствования, и он начинает «плавать» в полусонном состоянии (альфа-колебания), между сном и реальностью. Энергии не хватает, чтобы всё анализировать, осознавать и т. д. Такое может происходить при физических перегрузках, голодании, постоянном недосыпании. Кстати, погружать мозг в альфа-колебания могут различные газы (болотные, химические вещества из растений и др). С такой же опасностью «не проснуться» целиком и погрузиться в галлюцинации сталкиваются дайверы, когда долго находятся на глубине, и мозг испытывает кислородное голодание.

30.08.2016

Вопрос, почему люди сходят с ума, крайне сложный. Спешим огорчить, но никто толком не знает генезис (происхождение) сумасшествия. Почему возникает в человеческом организме сбой в виде шизофрении, пока остается загадкой. Однако к нашим услугам большое количество гипотез. Их и рассмотрим.

Сумасшествие и психология

Психологическая травма. Вообще задавать вопрос, почему люди сходят с ума, все равно, что спрашивать, почему дует ветер. С ветром, казалось бы, все ясно - таковы физические условия существования. Если ветер - это физические условия, то стресс - это условия психические. Люди, особенно в больших мегаполисах, постоянно находятся под давлением: работа, личные и любовные отношения.

Да и вообще, все, что угодно может пошатнуть психическое здоровье. Человек все время находится под ударом. Психологическая травма подстерегает его на каждом шагу. Например, Андрей Чикатило начал убивать женщин из-за постоянных унижений жены. Машинисты поездов сходили с ума во время смены и направляли поезд мимо станций. И никто и никогда не скажет, почему именно этот человек дал сбой. Однако психологическая травма - это слишком абстрактное определение. Конкретизируем.

Сумасшествие и любовь

Любовь не только спасает, но и убивает. Людям нравятся любовные истории со счастливым концом. Правда, жизнь не всегда так великодушна. Об этом свидетельствуют сотни, тысячи подростков, которые кончают жизнь самоубийством из-за неразделенной любви. Помимо неразделенной любви, существует ревность, которая, как известно, бывает нормальной и патологической. Если женщине не повезло, и она наткнулась на ревнивца, то рецепт только один - бежать. Патологические собственники, не рассчитав сил, могут с легкостью убить объект «любви». Такого рода ревность - это безумие.

Сумасшествие и гений

Корни одаренности уходят в безумие. Так называемый нормальный человек - это главный продукт цивилизации, и вместе с тем он мало, чем полезен для нее, ибо творчески он не наделен, у него нет никаких особенных качеств. Но, оказывается, быть рядовой единицей человеческого рода не так уж и плохо. По крайней мере, «нормальный человек» может прожить до старости.

А вот гениальности не позавидуешь, ибо она граничит с помешательством. К тому же люди искусства, как правило, тонко организованы и обладают очень подвижной нервной системой. Тут даже и доказательств не требуется: многие музыканты и актеры прервали свой жизненный путь, и ушли в небытие значительно раньше срока.

Сумасшествие и смерть

Смерть в своих многообразных проявлениях. У кого-то умирают родители, и он не выдерживает боли, у кого-то - друг. Но результат один - безумие, которое выражает себя в самоубийстве. Хотя так бывает не всегда, иногда это психозы, в том числе шизофрения. Главное то, что травмирующее событие заставляет человека сходить с колеи налаженного существования и падать в темноту безумия.

Как избежать сумасшествия?

Есть несколько простых правил. Как ни было бы плохо, не стоит забывать о том, что, помимо неприятностей и потрясений, есть еще остальная жизнь, в которой полно интересных и захватывающих занятий. Иногда недосып и вредные привычки помогают болезни взять верх над человеком.

Психические болезни атакуют человека, когда тот не может грамотно распределить периоды работы и отдыха. Распорядок дня должен быть четко структурирован. Все эти меры помогут человеку быть в форме и не боятся сойти с ума.