Политический режим красных кхмеров камбодже. Идеология красных кхмеров. Как можно узнать о геноциде в Камбодже

«Красные кхмеры» - неофициальное название крайне левого течения в коммунистическом движении аграрного толка в Камбодже, созданного в 1968 году. Их идеология базировалась на маоизме (в самой жёсткой интерпретации), неприятии всего западного и современного. Численность – около 30 тысяч человек. В основном движение пополняли подростки 12-16 лет, лишившиеся родителей и ненавидевшие горожан как «пособников американцев».

17 апреля 1975 года «красные кхмеры» захватили Пномпень, установили диктатуру и объявили о начале «революционного эксперимента» для построения в Камбодже «стопроцентного коммунистического общества». Государство Камбоджа было переименовано в Демократическую Кампучию.

На первом этапе состоялось выселение всех жителей городов в сельскую местность, запрет иностранных языков и книг, ликвидация товарно-денежных отношений, преследование буддистских монахов и полный запрет религий, запрет школ и университетов, физическое уничтожение чиновников и военнослужащих прежнего режима всех уровней.

17 апреля 1975 года из Пномпеня было выселено свыше двух миллионов человек, причём не разрешалось брать с собой ничего. “В соответствии с приказом город были обязаны покинуть все жители. Продукты и вещи брать запрещалось. Тех, кто отказывался подчиниться приказу или медлил, убивали и расстреливали. Этой участи не избежали ни старики, ни инвалиды, ни беременные женщины, ни находившиеся в госпиталях больные. Люди должны были идти пешком, несмотря на дождь или палящее солнце… Во время следования им не давали ни пищи ни лекарств… Только на берегах Меконга, когда пномпеньцев переправляли в отдалённые районы страны, погибло около пятисот тысяч человек”.

По всей стране создавались высшие формы кооперативов, в которых согнанные из городов люди в тяжелейших условиях занимались малоквалифицированным физическим трудом. С примитивными орудиями или вручную люди работали по 12-16 часов в день, а иногда и дольше. Как рассказывали те немногие, кто сумел выжить, во многих районах их дневное пропитание составляло всего одну миску риса на 10 человек. Руководители полпотовского режима создали сеть шпионов и поощряли взаимные доносы, чтобы парализовать волю народа к сопротивлению.

За уголовные преступления (например, за сорванный с дерева коммуны банан) грозила смертная казнь.

Практиковались репрессии по национальным и социальным параметрам (из страны эмигрировали этнические китайцы, вьетнамцы, отдельные чамские народы, бывшие представители господствующих классов и даже имеющие высшее образование; большая часть студентов, педагогов, буддийских монахов).

Уничтожались педагоги, врачи, священники, интеллигенция (при этом интеллигентом считался всякий, кто носил очки, читал книги, знал иностранный язык, носил приличную одежду, в частности европейского покроя), а также подозреваемые в связях с предыдущим правительством, либо иностранными правительствами. Было запрещено писать и читать.

Расправы, чинимые «красными кхмерами, не поддаются описанию: “Население деревни Сресеам было почти полностью уничтожено… солдаты сгоняли детей, связывали их в цепочку, сталкивали в залитые водой воронки и заживо хоронили… Людей подгоняли к краю траншеи, наносили лопатой или мотыгой удар в затылок, и сталкивали вниз. Когда ликвидации подлежало слишком много людей, их собирали в группы по несколько десятков человек, опутывали стальной проволокой, пропускали ток от генератора, установленного на бульдозере, а затем сталкивали потерявших сознание людей в яму и засыпали землёй”. Даже своих же раненых солдат Пол Пот приказывал убивать, чтобы не тратить деньги на лекарства.

По этническому признаку уничтожались вьетнамцы, чамы, по религиозному – христиане, мусульмане и буддийские монахи.

Уничтожались монахи (из 60000 монахов в живых осталось около 3000), статуи будд и буддийские книги, пагоды и храмы были превращены в склады, не осталось ни одной действующей пагоды из 2800 имевшихся в прежней Камбодже.

С 1975 по январь 1979 года были убиты все 60 тысяч христиан, как священники, так и миряне. Церкви были разграблены, большинство взорвано.

Из 20 тыс. мусульман, проживавших в округе Каммпонгсием (провинция Кампонгтям), в живых не осталось ни одного человека. Из 20 тыс. мусульман уезда Кампонгмеас той же провинции в живых осталось лишь четыре человека. Были разрушены и разорены все 108 мечетей, некоторые из них были превращены в свинарники, взорваны или снесены бульдозерами.

Режим Пол Пота оставил после себя 141 848 инвалидов, более 200 тысяч сирот, многочисленных вдов, которые не нашли свои семьи. Оставшиеся в живых были лишены сил, были неспособны к воспроизводству и находились в состоянии нищеты и полного физического истощения.

Было разрушено 634 522 здания, из них 5857 школ, а также 796 госпиталей, фельдшерских пунктов и лабораторий, 1968 храмов были разрушены или превращены в складские помещения или тюрьмы. Полпотовцы уничтожили несметное количество сельскохозяйственных инструментов, а также 1 507 416 голов крупного рогатого скота».

Демократическая Кампучия

Демократическая Кампучия – государство, существовавшее в период с 1975 до 1979 года на территории Камбоджи. Название было дано «Красными кхмерами» во время их правления.

Демократическая Кампучия являлась признанным государством – её признали ООН, Албания и КНДР. СССР также де-факто признал правительство «красных кхмеров», поскольку он приглашал Пол Пота в Москву.

Режим красных кхмеров поддерживал внешнюю связь только с Китаем, Северной Кореей, Албанией, Румынией и Францией.

Имена и портреты руководителей страны (Пол Пот – Брат № 1, Нуон Чеа – Брат № 2, Иенг Сари – Брат № 3, Та Мок – Брат № 4, Кхиеу Сампхан – Брат № 5) держались в тайне от населения.

Падение режима «красных кхмеров»

В апреле 1975 года закончилась Вьетнамская война: северо-вьетнамские войска взяли Сайгон, – Южный Вьетнам пал и страна была объединена. В том же месяце «красные кхмеры» взяли Пномпень, тем самым одержав победу в гражданской войне в Камбодже. Практически сразу же после этого отношения между двумя странами стали быстро ухудшаться.

Исторически Камбоджа и Вьетнам враждовали друг с другом, но более важными были противоречия, возникшие между руководством Вьетнама и «красных кхмеров» в начале 1970-х годов. Поначалу северо-вьетнамская армия принимала активное участие в камбоджийской гражданской войне на стороне «красных кхмеров», однако обнаружившиеся глубокие разногласия между союзниками привели к тому, что в 1972-1973 годах Северный Вьетнам снял свои войска с линии фронта.

Уже в мае 1975 года на камбоджийско-вьетнамской границе произошли первые вооружённые инциденты. Они (как и все последующие) были спровоцированы камбоджийской стороной.

В 1977 году после некоторого затишья произошёл резкий всплеск боевых действий. «Красные кхмеры» переходили границу и убивали мирных вьетнамских жителей. Крупнейшая трагедия произошла в апреле 1978 года в селении Бачук, провинция Анзянг, всё население которого – 3000 человек – было истреблено. Такие действия не могли остаться безнаказанными, и вьетнамская армия совершила несколько рейдов на территорию Камбоджи.

В декабре 1978 года Вьетнам начал полномасштабное вторжение в Камбоджу с целью свержения режима «красных кхмеров». Страна пришла в такой упадок, что из-за отсутствия телефонной связи «красных кхмерам» приходилось доставлять боевые донесения на велосипедах.

7 января 1979 года был взят Пномпень. Власть была передана Единому фронту национального спасения Кампучии во главе с Хенг Самрином.

Падение произошло настолько стремительно, что Пол Поту пришлось бежать из Пномпеня за два часа до триумфального появления в столице армии Ханоя. Однако сдаваться Пол Пот не собирался. Он укрепился на секретной базе с кучкой своих верных последователей и создал Национальный Фронт Освобождения Кхмерского Народа. "Красные кхмеры" организованно отступили в джунгли на границе с Тайландом. Этот район стал местом их базирования на следующие два десятилетия.

Тем временем Китай – единственная страна, поддерживавшая близкие связи с режимом Пол Пота – с раздражением наблюдал за происходящим. К этому времени Вьетнам во внешней политике окончательно переориентировался на СССР, с которым у Китая продолжали сохраняться крайне напряжённые отношения. Китайское руководство публично заявило о намерении «преподать Вьетнаму урок» в связи с оккупацией Камбоджи, и 17 февраля 1979 года китайская армия вторглась во Вьетнам. Война была ожесточённой и скоротечной, – уже к середине марта боевые действия завершились. Формально Вьетнам одержал победу.

После отражения китайской агрессии армия Вьетнама развернула новое наступление против «красных кхмеров». К середине года она контролировала все основные города Камбоджи.

Поскольку правительственная армия Хенг Самрина была ещё слишком слаба, Вьетнам продолжал держать в Камбодже воинский контингент с постоянной численностью 170-180 тыс. человек.

Укрепление правительственной армии Камбоджи и международные перемены привели к тому, что к концу 1980-х годов Вьетнам начал сворачивать своё участие в войне. В сентябре 1989 года было объявлено о полном выводе вьетнамских войск из Камбоджи, однако там ещё оставались вьетнамские военные советники. Война между камбоджийским правительством и «красными кхмерами» продолжалась ещё около десятилетия.

По имеющимся оценкам, за десять с лишним лет пребывания в Камбодже вьетнамская армия потеряла порядка 25 тыс. военнослужащих убитыми.

Поля смерти

Поля смерти – места в Камбодже, где при правительстве красных кхмеров (в 1975-1979 годах) было убито и захоронено большое число людей – по различным оценкам, от полутора до трёх миллионов человек при общем населении в 7 млн.

Юридический процесс, связанный с политическими преступлениями, начинался с того, что человек получал предупреждение от Ангкара – фактического правительства Камбоджи. Получившие более двух предупреждений посылались на «переобучение», означавшее почти верную смерть. Обычно «переобучаемых» принуждали к признаниям в «дореволюционных образе жизни и преступлениях» (в число которых обычно входила либо предпринимательская деятельность, либо связи с иностранцами), заявляя, что Ангкар их простит и «начнёт с чистого листа». Чистый лист заключался в том, что признавшегося посылали в Туол Сленг для пыток и последующей казни.

К жертвам применялись разнообразные пытки, в том числе вырывание ногтей, принуждение к поглощению экскрементов и мочи, повешение и многие другие. В целях экономии боеприпасов людей зачастую убивали молотками, топорами, лопатами или заострёнными бамбуковыми палками. Казни проводили в основном молодые солдаты родом из сельской местности.

Самое известное поле смерти – Чоенг Эк. Сегодня там расположен буддистский мемориал в память о жертвах террора.

Точное число погибших от рук красных кхмеров является предметом споров – правительство, установленное свергнувшими режим Пол Пота вьетнамцами, заявляло о 3,3 миллионах жертв, тогда как по информации ЦРУ кхмеры казнили от 50 до 100 тысяч человек, а всего погибло до 1,2 миллионов, в основном от голода. Более поздние оценки дают примерно 1,7 миллионов жертв.

Современное состояние «красных кхмеров»

В 1998 году после смерти руководителя Пол Пота движение продолжило существовать. В 2005 году отряды «красных кхмеров» активно действовали в районе провинций Ратанакири и Стынгтраенг.

21 июля 2006 года умер последний командир «красных кхмеров» Та Мок. О новом руководстве движения ничего не известно.

19 сентября 2007 года был арестован 80-летний Нуон Чеа по прозвищу «Брат номер два», ему предъявили обвинения в преступлениях против человечности. В 50-е и 60-е годы Нуон Чеа помогал диктатору Пол Поту прийти к власти и затем стал главным идеологом движения. Спустя несколько недель последовали аресты и других ключевых фигур «красных кхмеров», ранее сдавшихся правительству Камбоджи (в том числе Иенг Сари и Кхиеу Сампхана). В настоящее время все они ожидают суда.

Сейчас остатки отрядов «красных кхмеров» продолжают скрываться в джунглях, промышляя разбоем и контрабандой.

Придя к власти, правительство Пол Пота поставило три тактические задачи, требующие немедленного решения:

• Прекратить политику разорения крестьянства - основы кампучийского общества, покончить с коррупцией и ростовщичеством;
• Ликвидировать извечную зависимость Кампучии от зарубежных стран;
• Навести порядок в стране, для чего в первую очередь надо установить жёсткий политический режим.

Стратегически на первом этапе состоялось выселение жителей городов в сельскую местность, ликвидация товарно-денежных отношений , многих институтов и служб государства, социальной сферы и жизнеобеспечения, преследование буддистских монахов и вообще полный запрет каких-либо религий, физическое уничтожение чиновников и военнослужащих прежнего режима всех уровней, бывших владельцев плантаций и крупных хозяйств.

Все граждане были обязаны работать. Вся страна была превращена в трудовые сельскохозяйственные коммуны с 18-20-часовым рабочим днём , в которых местное бедное и среднее крестьянство и согнанные из городов люди в тяжелейших условиях занимались малоквалифицированным физическим трудом - в основном высаживанием риса. В коммунах размещали горожан, вывозимых из городов при «эвакуации в связи с угрозой американского наступления».

Обобществлённых детей изолировали в концлагеря , где им должны были привить любовь к действующему режиму и Пол Поту, а также заставить их ненавидеть своих родителей. В армию «красных кхмеров» забирали подростков - им выдавалось оружие и практически вся локальная власть оставалась за ними. Они патрулировали улицы, надзирали за работой на плантациях, жестоко пытали и уничтожали людей.

Были «отменены» (полностью уничтожены) системы медицины, образования, науки и культуры. Больницы, школы, вузы, библиотеки, все другие учреждения культуры и науки были закрыты. Были запрещены деньги, иностранные языки, иностранные книги. Было запрещено писать и читать что-либо, кроме указов и прочих документов командования. Ношение очков рассматривалось как неблагонадёжность и служило одним из пунктов обвинений вплоть до расстрелов.

Геноцид

Длительная гражданская война, вторжение Вьетнама и США, массированные бомбардировки территории Камбоджи, обилие беженцев и принудительно перемещенных лиц, ангажированность свидетелей затрудняют оценку масштабов потерь гражданского населения от репрессивной деятельности красных кхмеров. Встречаются самые разные оценки: от десятков тысяч до нескольких миллионов.

Согласно идее Пол Пота, для строительства «светлого будущего» стране был необходим «один миллион преданных людей». остальные шесть с лишним миллионов жителей подлежали жёстким ограничениям с перевоспитанием или физическому уничтожению как «неспособные» перевоспитаться. Например, из десятков тысяч человек, отправленных в одну из тюрем, Туол Сленг (ныне музей геноцида), лишь о двенадцати известно, что они выжили - по счастливому стечению обстоятельств их просто не успели расстрелять. На сегодняшний день один из пленных является главным свидетелем в суде по делу режима Пол Пота.

Британские империалисты не имеют права говорить о правах человека. Всему миру хорошо известна их варварская сущность. Лидеры Британии утопают в роскоши, тогда как пролетариат имеет право только на безработицу, болезни и проституцию.

Представитель камбоджийского правительства в Комиссии ООН по правам человека

Из обвинительного заключения народно-революционного трибунала Кампучии по делу «преступной клики полпотовцев»:

«Полпотовцы:

Мотыгами, киркомотыгами, палками, железными прутьями они били своих жертв по голове; ножами и острыми листьями сахарной пальмы они перерезали своим жертвам горло, вспарывали животы, извлекали печень, которую съедали, и желчные пузыри, которые шли на изготовление „лекарств“;

Используя бульдозеры, они давили людей, а также применяли взрывчатку - чтобы убивать как можно больше за раз;

Они закапывали людей заживо и сжигали тех, кого подозревали в причастности к оппозиции режиму; они постепенно срезали с них мясо, обрекая людей на медленную смерть;

Они подбрасывали детей в воздух, а потом подхватывали их штыками, они отрывали у них конечности, разбивали им головы о деревья;

Они бросали людей в пруды, где держали крокодилов, они подвешивали людей к деревьям за руки или ноги, чтобы те подольше болтались в воздухе…»

Протокол о преступлениях клики Пол Пота - Иенг Сари - Кхиеу Сампхана по отношению к кампучийскому народу в период 1975-1978 годов

«1 160 307 человек представили доказательства преступлений полпотовцев. За период между 1975 и 1978 годами число погибших составило 2 746 105 человек, среди которых 1 927 061 крестьянин, 25 168 монахов, 48 359 представителей национальных меньшинств, 305 417 рабочих, служащих и представителей других профессий, около 100 писателей и журналистов, некоторое количество иностранных граждан, а также старики и дети. 568 663 человека пропали без вести и либо погибли в джунглях, либо погребены в массовых захоронениях, подобных тем, которые были обнаружены в районе аэропорта Кампонгчнанг, около Сиемреапа и вдоль склонов хребта Дангрек. Эти 3 374 768 человек были убиты ударами мотыг, дубин, сожжены, закопаны живьём, разрезаны на части, зарезаны с помощью острых листьев сахарной пальмы, отравлены, убиты ударами тока, они подвергались пыткам с вырыванием ногтей, были раздавлены гусеницами тракторов, брошены на съедение крокодилам, у них вырезали печень, которая служила пищей палачам, маленьких детей четвертовали живыми, подбрасывали в воздух и насаживали на штыки, били о стволы деревьев, женщин насиловали и сажали на колы.

Режим Пол Пота оставил после себя 141 848 инвалидов, более 200 тысяч сирот, многочисленных вдов, которые не нашли свои семьи. Оставшиеся в живых были лишены сил, были неспособны к воспроизводству и находились в состоянии нищеты и полного физического истощения. Большое количество молодых людей потеряли своё счастье вследствие насильных браков, осуществлявшихся полпотовцами в массовых масштабах.

Было разрушено 634 522 здания, из них 5857 школ, а также 796 госпиталей, фельдшерских пунктов и лабораторий, 1968 храмов были разрушены или превращены в складские помещения или тюрьмы. Были также уничтожены 108 мечетей. Полпотовцы уничтожили несметное количество сельскохозяйственных инструментов, а также 1 507 416 голов крупного рогатого скота».

Преследования за религиозные убеждения

В конституции Демократической Кампучии было записано: «Категорически запрещаются реакционные религии, наносящие вред Демократической Кампучии, кампучийскому народу». В соответствии с этой статьей конституции происходило преследование и массовое истребление по религиозному признаку. Одним из первых был убит 18 апреля 1975 г. в пагоде Пранг (округ Удонг, провинция Кампонгспы) верховный глава буддийской организации маханникай Хуот Тат . Лишь немногим из 82 тыс. буддийских бонз удалось спастись. Уничтожались статуи будд и буддийские книги, пагоды и храмы были превращены в склады, не осталось ни одной действующей пагоды из 2800, имевшихся в прежней Камбодже .

С 1975 по январь 1979 гг. были убиты все 60 тысяч христиан Камбоджи, как священники, так и миряне. Все церкви были разграблены и большинство взорвано. Были зверски убиты после пыток глава мусульман Хари Рослос и его помощники хаджи Сулейман и хаджи Мат Сулейман. Из 20 тыс. мусульман, проживавших в округе Каммпонгсием (провинция Кампонгтям), в живых не осталось ни одного человека. Из 20 тыс. мусульман уезда Кампонгмеас той же провинции в живых осталось лишь четыре человека. Были разрушены и разорены все 114 мечетей, некоторые из них были превращены в свинарники, взорваны динамитом или снесены бульдозерами .

Оценки геноцида

В результате репрессий убито, по различным оценкам, от 1 до 3 миллионов человек, - точную цифру назвать невозможно в связи с отсутствием переписей; по отношению числа уничтоженных к общему количеству населения режим «красных кхмеров» - один из самых жестоких режимов в истории человечества.

Вышеприведённая официальная оценка правительства и народно-революционного трибунала Народной Республики Кампучия содержит число 2,75 миллиона человек, погибших от преступлений «красных кхмеров».

Во время существования режима красных кхмеров многие либеральные интеллектуалы Запада отрицали геноцид или утверждали, что число жертв значительно преувеличено. После вьетнамского вторжения, когда факты полпотовских преступлений стали широко публиковаться в западной прессе, многие из них раскаялись и пересмотрели свою точку зрения, однако произошёл поворот в другую сторону: теперь уже консервативная пресса стала преуменьшать преступления Пол Пота, так как в странах НАТО его рассматривали как естественного союзника против социалистического Вьетнама, победившего в войне против США. В связи с этим именно красные кхмеры продолжали представлять Кампучию в ООН до начала 1990-х гг. (с 1982 года в ООН было представлено коалиционное правительство, в которое, помимо красных кхмеров, входили сторонники Нородома Сианука и Сон Санна).

Современный и иностранный анализ политики «красных кхмеров», как правило, также сводится к утверждению о крайней форме геноцида кхмерского народа, хотя называются несколько меньшие оценки числа жертв. Всемирный банк приводит число потерь населения за 1975-1980 около полумиллиона человек . Встречаются ещё меньшие оценки жертв - так, Milton Leitenberg утверждает, что непосредственно убито 80-100 тыс. человек .

В то же время, часть населения страны - не затронутое репрессиями беднейшее крестьянство - ностальгирует по временам режима «красных кхмеров». Так, примерно треть студентов назвала Пол Пота самой выдающейся личностью в истории Камбоджи .

Чрезвычайный трибунал Камбоджи, основанный в 2003 году при поддержке ООН, вёл обвинительные дела в отношении 4 наиболее высокопоставленных чиновников «красных кхмеров» . В отношении Канг Кек Иеу вынесен приговор, он обвинен в убийстве 12 тыс. человек в тюрьме Туол Сленг . Только один из 4 обвиняемых признал свою вину .

Война с Вьетнамом и свержение режима «красных кхмеров»

В результате гражданской войны и действий режима «красных кхмеров» страна пришла в упадок. Вскоре разразилась война с Вьетнамом , развязанная «красными кхмерами»: уже в мае 1975 года, сразу после окончания боевых действий во Вьетнаме, они провели первое нападение на вьетнамскую территорию (остров Фукуок) , а в дальнейшем периодически проводили такие нападения, при этом убивая мирное вьетнамское население; например, на острове Тхо-Чу они убили 500 человек .

В районах, приграничных с Вьетнамом («Восточная зона»), глава зоны Сао Пхим установил особо жестокий режим. В результате поднявшегося в мае-июне 1978 г. восстания он покончил жизнь самоубийством, а его родственники были убиты. Тем не менее, восстание было жестоко подавлено, в ходе репрессий было уничтожено более 100 тыс. местных жителей (включая всю родную деревню Сао Пхима), а уцелевшие участники бежали во Вьетнам .

Свержение режима Пол Пота вызвало резкое недовольство КНР . После нескольких недель непрерывных пограничных стычек, 17 февраля 1979 г. китайская армия вторглась во Вьетнам. Понеся тяжелые потери, китайцы продвинулись лишь на 50 км вглубь Вьетнама. Через месяц вьетнамо-китайский конфликт завершился. Ни одна из сторон не добилась решающих результатов.

После свержения вьетнамскими войсками «красные кхмеры», продолжавшие иметь поддержку Китая, вели боевые действия против провьетнамски-просоветского правительства Хенг Самрина - Хун Сена .
В 1982 г. в эмиграции было сформировано Коалиционное правительство Демократической Кампучии (CGDK ), которое представляло Камбоджу в ООН и других международных организациях вместо как режима «красных кхмеров», так и сменившей его Народной Республики Кампучия. В CGDK входила полпотовская Партия Демократической Кампучии , прозападный Национальный фронт освобождения кхмерского народа экс-премьера Сон Санна и сторонники принциа Сианука из партии ФУНСИНПЕК . Главой «Демократической Кампучии» был Сианук, премьер-министром - Сон Санн, но наиболее многочисленной и главной боевой силой коалиции оставались «Красные кхмеры». Их Национальная армия Демократической Кампучии значительно превосходила Вооружённые силы национального освобождения кхмерского народа и Национальную армию сианукистов .

Внутренние противоречия и упадок движения

Несмотря на жёсткую иерархию и репрессии, в руководстве красных кхмеров с самого начала существовали противоречия.

В 1971-1975 гг. в партизанском движении южных и восточных районов Камбоджи доминировали не красные кхмеры, а союзное им, но существенно более умеренное по своим взглядам движение Кхмер Румдо , поддерживавшее принца Сианука. Их униформа (вьетнамского образца) отличалась от одежды красных кхмеров (чёрного цвета). К 1975 г. движение Кхмер Румдо формально подчинилось красным кхмерам, которые вскоре начали репрессии против их лидеров. Одной из первых жертв стал весьма популярный среди рядовых сторонников Ху Юн , активно критиковавший чрезмерную жестокость; он был убит через несколько месяцев после захвата власти. В сентябре 1976 г. Пол Пот был вынужден уступить пост премьер-министра Нуон Чеа , который, однако, оказался его верным союзником, помог ему подавить путч и через месяц вновь уступил ему должность. В 1977 г. был казнён член высшего руководства Ху Ним .

Несмотря на разгром фракции Кхмер Румдо, деятели среднего звена продолжили борьбу и стали частью провьетнамского партизанского движения, лидер которого, Хенг Самрин, был поставлен у власти в Кампучии после победы вьетнамских войск.

На фотографиях жертв тюрьмы Туол Сленг многие из них носят характерную одежду и причёски «красных кхмеров», что также говорит о внутрипартийных репрессиях.

Иногда слухи о внутренних противоречиях распускались режимом намеренно. Так, несмотря на активную антивьетнамскую политику сразу после прихода к власти, Нуон Чеа удавалось выдавать себя за лоббиста вьетнамских интересов в руководстве «красных кхмеров» и даже получать материальную помощь от Вьетнама.

Изгнание «красных кхмеров» и образование правительства Хун Сена привело к изменению риторики «красных кхмеров». Без особой огласки были реабилитированы некоторые бывшие жертвы, в частности, Ху Юн , чьё имя стало упоминаться с положительными эпитетами.

Согласие лидера Кампучии Хун Сена на создание коалиционного правительства при участии ООН и вывод вьетнамских войск из страны привело к тому, что международное признание его правительства возросло, а влияние красных кхмеров стало падать. В конце 1980-начале 1990-х гг. продолжались переговоры между красными кхмерами, правительством Кампучии-Камбоджи и другими оппозиционными силами, в ходе которых красные кхмеры изначально ставили неприемлемые условия. В 1992 году под формальным председательством Кхиеу Самфана была создана Камбоджийская партия национального единства , ставшая политическим представительством «красных кхмеров» (характерно, что официальной идеологией новой партии была объявлена либеральная демократия). Партия сохранила вооружённое крыло и развернула партизанскую войну против правительства.

В середине 1990-х гг. в движении красных кхмеров наступил упадок. В августе 1996 года Иенг Сари демонстративно порвал с «фашистским режимом Пол Пота», учредил партию Движение демократического национального союза и фактически вступил в альянс с правительством Хун Сена, получив мандат на управлением Пайлином .

В 1997 году внутренняя борьба продолжилась и обострилась. От движения откололся один из его влиятельных лидеров Кхиеу Сампхан , создавший собственную Кхмерскую партию национальной солидарности . Возросшая подозрительность Пол Пота стала причиной жестокой казни в июне 1997 г. Сон Сена вместе со всей семьёй. После этого Та Мок арестовал Пол Пота и провёл над ним показательный процесс, одновременно разрешив иностранным журналистам общаться с ним.

Современное состояние «красных кхмеров»

В настоящее время остатки отрядов «красных кхмеров» продолжают скрываться в джунглях, промышляя разбоем и контрабандой .

Один из лидеров «красных кхмеров» Иенг Сари скончался в столице Камбоджи 14 марта 2013 года .

Многие бывшие красные кхмеры среднего звена легализовались в Партии национального спасения Камбоджи - крупнейшей оппозиционной партии страны, которую возглавляет политик-популист Сам Рейнгси . Партия выступает с популистскими националистическими лозунгами и время от времени устраивает погромы этнических вьетнамцев.

Напишите отзыв о статье "Красные кхмеры"

Примечания

Литература

1. Гурницкий В. Песочные часы . М.: Радуга, 1983.
2. Самородний О. Тайны дипломатии Пол Пота . Таллинн, 2009. ISBN 978-9949-18-679-2 .
3. Шубин В. В. Кампучия: суд народа . М., Юридическая литература, 1980.

Ссылки

• Источник: «Кампучия: жизнь после смерти» / Сост. Е. Кобелев. - М.: Политиздат, 1985. - 224 с., ил.

Идеология и политика Преступления Виновные Расследование

Отрывок, характеризующий Красные кхмеры

– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили. И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену, и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu"il vous donne l"amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.

В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.

– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.

Шестьдесят восьмой год двадцатого века вошёл в нашу историю не только громкими протестами в странах Запада и социалистического лагеря, которые, несомненно, потрясли по-своему, мир, но и одним, на первый взгляд, весьма незначительным событием, но весьма интересным и позже очень раскрученным с разных сторон.

В 1968 году, в Камбодже оформилось неофициальное движение «Красные кхмеры» , которое изначально состояло преимущественно из кхмеров (камбоджийцев), обучавшихся во Франции и там перенявших элементы различных левых идеологий. Затем их ряды стали пополняться в основном подростками 12-15 лет из крестьянских семей, лишившимися родителей и ненавидевшими горожан как «пособников американцев».

Их идеология, с одной стороны, включала абстрактные идеи социальной справедливости и всеобщего равноправия, с другой - мощное неприятие научного прогресса и всего современного. Они всерьёз считали, что спасением страны будет избавление от зла иноземной цивилизации и своеобразный «возврат к корням».
В относительно стабильной обстановке, такая сомнительная группировка имела бы мало шансов для прихода к власти, но в Камбодже тех лет накопилось весьма много факторов, облегчающих приход «красных кхмеров» к власти. Упомянем лишь основные.

Кхмерский народ долгое время обладал неприятием, с одной стороны к соседям - Вьетнаму и Тайланду, из-за постоянных войн с ними, а с другой стороны, к западным странам, превратившим Камбоджу в белку, крутящуюся ради различных западных магнатов. «Красные кхмеры» активно использовали это неприятие для пропаганды своих идей.

В то же время, король Камбоджи Нородом Сианук , поставил целью создать дружеские отношения с Советским Союзом и получать от него финансовую помощь. Камбоджа тех лет представляла государство, где доминируют капиталистические отношения при большом государственном секторе и частично национализированном предпринимательстве. Данный тип экономического уклада он выдавал как сугубо социалистический, что не могло не импонировать тогдашнему руководству Советского Союза. Также, чтобы у СССР не возникло сомнений в дружеских намерениях короля, Сианук разрешил вьетнамским войскам свободное передвижение на территории Камбоджи.

Это, разумеется, вызвало ответную реакцию США и очень скоро, американские B-52 буквально разбомбили каждый километр страны, что породило мощнейшее народное возмущение. Для сравнения - количество бомб, во время операции «Меню», было сопоставимо с количеством бомб, сброшенных на Германию за всю Вторую Мировую.

В 1970 году, власть захватила вооружённая проамериканская группировка во главе с генералом Лон Нолом. Их действия, ориентированные на поддержку США и создание видимости демократизации, невольно способствовали увеличению народной поддержки их противников - движению «красных кхмеров», которые успешно брали рубеж за рубежом. В те годы, «красные кхмеры» отличались особой примитивной агрессивной закрытой структурой и являлись одной из самых непрозрачных организаций в мире. Даже внешность первых лиц движения была долгое время строгой тайной, за нарушение которой ждала неминуемая смерть. Это в свою очередь негативно сказалось впоследствии.

Итогом этой войны стал «великий день 17 апреля» - встреченный ликованием народных масс вход кхмерских войск в Пномпень в 1975 году. Но продолжилось оно недолго. Улыбки соотечественников сменились негодованием, когда прозвучал звук сирен и было выдвинуто жёсткое требование переселиться в т.н. «сельскохозяйственные коммуны».

Последующая жизнь была тяжёлой. Многие не перенесли долгой и голодной дороги в джунгли, тем, кому повезло добраться, пришлось обживаться там. В организованных «коммунах», была введена военная организационная структура, людей посылали расчищать джунгли, возделывать рис, строить дамбы, рыть каналы. Из-за отсутствия оборудования все работы выполнялись вручную. Многие люди, не приспособленные к жизни в джунглях, попросту умирали от тяжёлой работы. Бывшие врачи, химики, журналисты, инженеры были вынуждены работать не по специальности, с трудом привыкать к новым условиям.

Некоторые исследователи Демократической Кампучии говорят, что через несколько лет после создания относительно устойчивого аграрного базиса, предпринимались шаги к индустриализации, вновь стали вводить в обращение денежные знаки. Однако, данные меры вряд ли были сколько-либо значительными, так как особого отражения в каких-либо данных (за исключением пропагандистских материалов ДК) не наблюдается.

В эти годы, антивьетнамские настроения были особенно сильны, как в партии, так и в кхмерском народе. Поэтому, стали учащаться прецеденты чисток этнических меньшинств на территории Кампучии (преимущественно камбоджийских чамов и вьетов). Дело даже дошло до вооружённых столкновений на территории Вьетнама, что спровоцировало масштабный военный конфликт, закончившийся поражением «красных кхмеров» и провозглашением провьетнамской Народной Республики Кампучия.

Пришедшие к власти провьетнамские коммунисты начали курс на индустриализацию и построение социалистического государства, однако, идущий полным ходом процесс окончательного разложения советской системы, спровоцировал резкое ограничения финансовой помощи Вьетнаму и НРК со стороны СССР. Поэтому, процесс построения социалистического государства закончился, едва начавшись. Одним из самых серьёзных шагов по его сворачиванию, стала легализация в НРК частного сектора экономики в 1986 году. Окончательное ослабление Вьетнама уже не могло позволять держать НРК под контролем, и в связи с этим, вьетнамские войска были полностью выведены из НРК в 1989 году.

Освободившуюся страну начали активно брать в свой оборот проамериканские силы, и уже в1993 году были проведены «демократические» выборы, с вполне ожидаемыми результатами. В результате была возвращена монархия и был коронован тот самый Нородом Сианук, который до этого обещал, что никогда больше не займёт королевский престол. В стране началось построение периферийного капитализма, который мы можем наблюдать и сегодня.

Говоря о поражении «красных кхмеров», хочется сказать прежде всего об отсутствии чётких взглядов в партии. Оно породило солянку из анархо-коммуно-националистических предрассудков, что не позволило вести адекватное управление страной. Верхушка ПКК после 17 апреля банально не знала, что делать, и, в связи с этим, предпочла действовать «по накатанной дорожке», превратив страну в один большой партизанский кооператив, хотя воевать уже было не с кем. Через несколько лет, видя плачевную ситуацию, они, возможно, попытались выйти из кризиса, начав попытку индустриализации и ввязывания в военные конфликты, однако поражение в военном конфликте поставило на этом крест.

Почему история Кампучии до сих пор сохраняет актуальность?

Используя радикальные меры «красных кхмеров», а также официальную декларируемость коммунистическим взглядам, очень удобно переносить недостатки и перегибы «кхмеров» на левые взгляды в целом, вдобавок раздувая концепции «полей смерти», окончательно демонизируя всё красное движение. С другой стороны, изредка находятся любители «жёсткого и радикального», которые, наоборот, отстаивают непогрешимость Пол Пота и его сторонников и предлагают нам наступить на те же грабли сегодня.

Мы должны объективно подходить к «красным кхмерам», хотя это далеко не всегда удаётся. Почти все исторические изыскания о них составлены заинтересованными сторонами: либо это материалы Тайланда, США, Вьетнама и СССР, либо это пропагандистские материалы самой Демократической Кампучии. Очевидно, что истина лежит где-то посередине, только остаётся открытым вопрос, ближе к чему эта середина - к «полям смерти» или к «новому Ангкору»? Возможно, мы никогда не найдём ответ на этот вопрос.

1. Самородний О. Пол Пот. Камбоджа - империя на костях? - М.: Алгоритм, 2013. - 320 с.
2. См. Резня в Батюк, нападения на острова Фукуок и Тхо-Чу

Она - гражданка Камбоджи. У нее высокооплачиваемая работа, приличный счет в банке и дорогая машина. Она живет в полуразвалившемся доме, в тесной до неприличия комнате, в окружении других - таких же, как она - людей. Она может, но не хочет улучшить свои жилищные условия, и даже не раздумывает об этом. Странный случай? - Нет, обычная позиция в Камбодже. На вопрос "Почему?", она, как и другие кхмеры, ответит: "А зачем мне дом? Вдруг завтра придется бросить всё и бежать?". И если вас удивит такой ответ, значит, вы ничего не слышали о Пол Поте, уничтожившем практически половину своего народа.

Добро пожаловать в Камбоджу!

Мы въезжаем из Таиланда в Камбоджу, и в глаза бросается разительный контраст. За спиной — развитая страна с высоким уровнем жизни, отличным сервисом и улыбающимися людьми. Впереди – неприкрытая бедность. Не успеваешь пересечь контрольный пункт – как тебя встречает толпа голодающих детей. Они прекрасно владеют русским словом «Дай!» и совершенно не владеют тактичностью. Их ловкие маленькие ручки хватаются за подолы одежды и сумки, заставляя на каждом шагу невольно проверять карманы и прижимать вещи поближе. Проходишь дальше и видишь, как женщины прямо на улице стирают белье и варят что-то в котлах. Напомню, мы все еще на границе. В отделе «Фото на визу» сидит сотрудник в одних только шортах, и по его лицу ясно видно, что ничего необычного в такой «униформе» нет.

Контраст между Таиландом и Камбоджей настолько резкий и неожиданный, что требуется время на его осознание. Пару минут назад ты находился в настоящем раю, и вот перед тобой образчик Третьего мира — причем в самом негативном смысле. Ощущение, что читаешь фэнтезийный роман о двух противоположных мирах, разделенных тонкой границей. Но в нашем случае это не вымысел, а реальность. Но Камбоджа не всегда была такой.

Великая Кхмерская империя

В IX-XIII веках Камбоджа, как часть Кхмерской империи, внушала большие надежды. Местные жители были относительно счастливы, занимались земледелием, почитали Богов и верили в светлое будущее. На территории страны находилось множество великолепных храмов, некоторые из которых датируются еще VI веком. Но своего совершенства храмовая архитектура достигла в первой половине XIII-го, когда правитель Сурьяварман II велел построить храмовый комплекс Ангкор Ват. Сегодня полюбоваться этим величественным памятником камбоджийской архитектуры съезжаются миллионы туристов со всего мира.

Кто знает, какой была бы Камбоджа теперь, если бы ход истории ознаменовался другими событиями и если бы удивительную страну не истязали внешние и внутренние воины.

К XIV веку великая Кхмерская империя перестает существовать, и беды Камбоджи только начинаются. Многовековые распри с Сиамом и Вьетнамом, протекторат Франции, оккупация Японией, гражданская война с вмешательством Северного, Южного Вьетнама и США, бомбежка, после которой и без того изможденная страна стала похожа на груду пепла… Но все эти ужасы оказались детским лепетом, когда после гражданской войны к власти пришли красные кхмеры и принялись за строительство «Демократической Кампучии». Это «строительство» вернет страну на уровень Средневековья и войдет в мировую историю как самый зверский и безжалостный геноцид.

В 1975 году Камбоджа отделилась от всего мира железным занавесом - но не за тем, чтобы восстанавливать и укреплять национальную культуру, а чтобы устроить мясорубку, где свои же истребляли своих. Новый режим, развернувшийся здесь меньше 30 лет назад, стер с лица земли треть населения. И возглавил весь этот ад на земле Пол Пот.

Пол Пот и Демократическая Кампучия

За спиной многих злодеев стоит трагическое прошлое: страшные события детства и юности коверкают психику и превращают детей в тиранов. Хотелось бы сказать то же самое о Пол Поте, чтобы найти хоть какие-то оправдания его жестокости, но нет, это не тот случай.

Пол Пот - которого по-настоящему звали Салот Сар - рос в трудолюбивой крестьянской семье, прислуживал в буддистском храме, учился в католической и технической школе, а высшее образование получал во Франции. Он был добрым ребенком и порядочным юношей. Проявившаяся в нем позднее жестокость по-настоящему потрясает. Как бы то ни было, но жизнерадостному и образованному молодому человеку предстояло практически уничтожить свой народ.

В Париже Салот Сар проникся коммунистическими идеями и так рьяно увлекся политикой, что был отчислен из университета за неуспеваемость. Вернувшись домой, он стал участвовать в партийной работе и уверенными шагами пробил себе путь до генерального секретаря коммунистической партии. В 1963 году Салот Сар уже обладал реальной властью. Точнее, теперь Салот Сар стал Пол Потом - такой псевдоним он выбрал себе сам, под ним же приобрел печальную известность. Строя коммунистическую страну, в своей политике Пол Пот поначалу ориентировался на Мао Цзедуна. СССР же проигнорировал.

После крестьянского восстания в 1967 году, которое было жестоко подавлено, местные коммунисты во главе с Пол Потом стали формировать отряды против действующего правительства. И тогда началось самое интересное. Взгляды Пол Пота отошли не только от марксизма-ленинизма, но и от маоизма. В нем проснулась безграничная ненависть к западным ценностям, образованию и интеллигенции, и, придя к власти, он решил начисто «перекроить» свой народ. Главными орудиями в этом стали … дети и мотыги. И это не шутка.

Пол Пот знал, что лучшие солдаты - это дети. Они доверчивы, неопытны, уязвимы, а значит, из них легко можно слепить всё, что душе угодно. Слишком упертые дети истреблялись. Как и все взрослое население, оказывающее сопротивление новому режиму.

В апреле 1975 красные кхмеры отвоевали столицу Камбоджи — Пномпень. Тут же они взорвали Национальный банк и разрушили все храмы. Пол Пота не интересовали вопросы религии: он попросту решил, что ее вообще не будет. Та же судьба ждала образование и науку. Образовательные учреждения, больницы и жилые дома - всё подлежало уничтожению. Города и их жители отныне воспринимались олицетворением порока. Поэтому города нужно было разрушить, а людей — заставить корчевать джунгли, «осваивать» малярийные болота и круглосуточно работать на полях. Ведь, по мнению Пол Пота, только такой труд был способен сделать из существа Человека.

Взяв столицу, Пол Пот в течение трех дней вывел все население в трудовые лагеря. А населяло Пномпень около 2,5 млн человек. К слову, до лагерей добрались не все. Кто-то оказал сопротивление, кто-то (больные, инвалиды, дети и старики) не смогли передвигаться физически, кто-то не выдержал сложной дороги - все они были убиты на месте. Через три дня в городе остались только военные, представители карательных органов и … трупы. А еще бродячие собаки, для которых теперь здесь нашлось много пищи. Та же участь постигла другие города.

У Пол Пота и его армии было немного оружия, каждая пуля ценилась на вес золота. Поэтому если ты не мог убить одной пулей трех человек, тебе приходилось орудовать мотыгой. Впрочем, за хорошие результаты (от 5 убитых) взамен мотыги полагалось ружье. Еще в ход шли палки, лопаты и обычные полиэтиленовые мешки. Чем больше «врагов народа» убивал «солдат» — тем больше его уважали. Если же в «солдате» просыпались ужас и жалость или он отказывался убивать своих друзей - его признавали «врагом народа» и жестоко казнили.

Закончив с теми, кто оказал рьяное сопротивление в самом начале или не мог двигаться по физическим причинам, Пол Пот принялся за чистку населения. В первую очередь он стал истреблять вьетнамцев, затем уничтожению подлежала вся интеллигенция: ученые, преподаватели, врачи… Но как же без врачей, спросите вы? А вот так. Пол Пот запретил современную медицину, призвав пользоваться народными средствами. Большинство врачей было убито, а тем, кто выжил каким-то чудом, практиковать запрещалось. Конечно, это еще более способствовало смертности. В джунглях (особенно на малярийных болотах) от непосильного труда и болезней люди умирали как мухи.

В новом мире человека убивали за то, что у него белая кожа или плохое зрение. Если белая кожа, значит, не работал на полях — значит, интеллигент. Если плохое зрение, значит, много читал - значит, интеллигент. А если интеллигент - то смерть. Никакие детали о человеке не выяснялись. Его национальность, возраст, как и положение, которое человек занимал раньше, не имели никакого значения. Положение теперь вообще не имели значения. Пол Пот стер понятие классовости, начисто уничтожив всех, кто по его мнению не был крестьянином.

Все «недокоммунисты» также подвергались уничтожению. К ним относились не только те, кто позволял себе засомневаться в партии, но и те, кто … не был счастлив. Людям не позволялось грустить и жаловаться на что-то, они должны быть улыбаться и быть довольными своей жизнью. Если ты выглядишь несчастным - смерть.

Помимо работы на полях, каждый должен был посещать занятия по политической «грамотности». За прогулы - смерть. И, конечно же, теперь нельзя было влюбляться. Мужей и жен по своему усмотрению назначали партийные старосты. Жить вместе им, впрочем, все равно не разрешалось, ведь женщин и мужчин селили в отдельных бараках. Но «парам» позволялись свидания - под чутким контролем старосты, на несколько минут в день после работы и идеологических уроков. Если в лагерях рождались дети, их практически сразу забирали от матерей и отдавали на воспитание образцовым «коммунистам». Но дети, конечно, рождались нечасто. Если мужчины и женщины создавали пары вопреки указам партии, им позволялось быть вместе … на дне ямы, в которую их обоих заживо закапывали.

Пытки, похороны заживо, пробивание черепов мотыгами, удушение пакетами, забивание палками, зверские убийства младенцев, смертные приговоры за белую кожу, номера вместо имен, брачные союзы по спискам, трудовые лагеря и «бараки смерти»… Думаете, роман Оруэла? Нет, реальная Камбоджа 20 века.

За период правления Пол Пота по примерным подсчетам погибло 40% населения. По самой «скромной» версии подсчетов из 7 млн человек погиб каждый седьмой.

Чем дольше Пол Пот оставался у власти, тем сильнее становился его аппетит. Вскоре распри над своими перестали удовлетворять его в полной мере, и «вождь народа» стал совершать вылазки во Вьетнам, уничтожая деревни и местное население. Именно Вьетнам положил конец всему этому ужасу. В декабре 1978-го страна решила, что с нее довольно. Вьетнамские войска вторглись на территорию Кампучии и оттеснили красных кхмеров к кампучийско-тайской границе. Многие из них погибли, кому-то удалось сбежать в джунгли и они выжили благодаря поддержке Китая, Таиланда и США.

Сам Пол Пот скончался в апреле 1998 года … у себя дома, находясь под домашним арестом. Не очень справедливо, согласны? За несколько месяцев до смерти Пол Пот дал свое последнее интервью, где отметил, что всеми его действиями руководила … любовь к своему народу и своей стране.

Камбоджа сегодня

Сегодня Камбоджа - это невероятно красивая, но очень бедная страна. Сейчас она только начинает развиваться - заново. Так, будто никогда не была Великой Кхмерской Империей. Города, храмы, больницы, школы, банки - все это пришлось заново отстраивать, а людей - заново учить. Образованных практически не осталось, а страна за время правления красных кхмер успела вернуться на уровень Средневековья.

Огромная заслуга в восстании Камбоджи «из пепла» принадлежит знаменитой актрисе и борцу за мир Анджелине Джоли. Она привлекла к этой стране всеобщее внимание и обеспечила огромный туристический поток. Именно здесь проходили съемки эпохальной «Лары Крофт - расхитительницы гробниц» (2001 год). Именно здесь знаменитая актриса усыновила ребенка, став всеобщим примером для подражания. Кстати, дети в Камбодже, по мнению многих, самые красивые в мире. И правда, сложно не дрогнуть под выразительным взглядом смуглых малышей-Маугли.

Успех «Лары Крофт» не был бы столь фееричным, если бы съемки не проходили на фоне фантастических храмов Камбоджи. Увидев на экране древние каменные своды в окружении загадочных джунглей, любой захочет убедиться, что эта красота - реальность. И туристы со всего мира съезжаются в эту страну. Они восхищаются памятниками древности и ужасаются недавнему прошлому. Многие из них до приезда в Камбоджу даже не догадывались о ее прошлом. Так было и с Джоли.

Анджелина Джоли приехала в Камбоджу на съемки в 2001 году и впервые подробно ознакомилась с ее историей. Она была настолько шокирована недавним геноцидом, что развернула огромную работу по восстановлению страны и сняла фильм «Сначала они убили моего отца». В основу этого фильма легли воспоминания камбоджийской писательницы Лун Ун. Девочке было всего пять лет, когда красные кхмеры ворвались в ее дом и уничтожили все, что было у ее семьи. Анджелина поставила перед своей картиной конкретные задачи: поддержать жителей Камбоджи, помочь им пережить потрясения, о которых они боятся говорить, и рассказать миру о том, что здесь происходило.

В одном из интервью Джоли выразила надежду, что фильм поможет кхмерам выговориться, принять свою историю и избавиться от травм прошлого. Остается надеяться, что ее надежда сбудется.

Но сейчас в памяти кхмеров события тех страшных лет живы, словно все происходило вчера. Они помнят, как совсем недавно их родственников, друзей и знакомых истребляли самым ужасным образом прямо у них на глазах. Люди учатся, работают, влюбляются и женятся, но не строят домов, не покупают дорогой техники. Почему? А вдруг завтра придется все бросить и бежать? И это не паника, не минутный страх, навеянный воспоминаниями, а вполне устоявшаяся жизненная позиция. Кажется, кхмеры не удивятся, если завтра их снова погонят на плаху.

В 1968 году находившаяся в оппозиции к власти Коммунистическая партия Кампучии (КПК) создала военизированное течение, которое стало одной из сторон гражданской войны в Камбодже. Это были красные кхмеры. Именно они сделали Камбоджу еще одним оплотом социализма в Юго-Восточной Азии.

Истоки течения

Плачевно известные «Красные кхмеры» появились через год после начала крестьянского восстания в провинции Баттамбанг. Ополченцы выступили против правительства и короля Нородома Сианука. Недовольство крестьян было подхвачено и использовано руководством КПК. Сначала силы бунтующих были незначительными, однако за считаные месяц Камбоджа погрузилась в хаос гражданской войны, которую справедливо рассматривают как еще один эпизод холодной войны и борьбы между двумя политическими системами - коммунизмом и капитализмом.

Через несколько лет красные кхмеры свергли режим, установившийся в стране после получения независимости от Франции. Тогда, в 1953 году, Камбоджа была объявлена королевством, правителем которого стал Поначалу он даже пользовался популярностью среди местного населения. Однако обстановку в Камбодже дестабилизировала война в соседнем Вьетнаме, где, начиная с концов 1950 гг., тлело противостояние между коммунистами, поддерживаемыми Китаем и СССР, и демократическим проамериканским правительством. «Красная угроза» скрывалась и в недрах самой Камбоджи. Местная коммунистическая партия образовалась в 1951 году. К моменту начала гражданской войны ее лидером стал Пол Пот.

Личность Пол Пота

Чудовищные события в Камбодже в 1970-х в массовом сознании (в том числе и в нашей стране) больше всего связаны с двумя образами. и красные кхмеры стали символами бесчеловечности и геноцида. Но начинал лидер революции крайне скромно. Согласно официальной биографии, он появился на свет 19 мая 1925 года в маленькой непримечательной кхмерской деревушке, скрытой где-то в тропических джунглях Юго-Восточной Азии. При рождении никакого Пол Пота не было. Настоящее имя лидера красных кхмеров - Салот Сар. Пол Пот - партийный псевдоним, который молодой революционер взял уже в годы своей политической карьеры.

Социальным лифтом мальчика из скромной семьи оказалось образование. В 1949 году молодой Пол Пот получил правительственную стипендию, которая позволила ему переехать во Францию и поступить в Сорбонну. В Европе студент познакомился с коммунистами и увлекся революционными идеями. В Париже он вступил в марксистский кружок. Образование, однако, Пол Пот так и не получил. В 1952 году он за неуспеваемость был отчислен из университета и вернулся на родину.

В Камбодже Пол Пот вступил в Народно-революционную партию Камбоджи, которая потом была преобразована в коммунистическую. Свою карьеру в организации новичок начал в отделе массовой пропаганды. Революционер стал публиковаться в печати и вскоре стал крайне известным. Пол Пот всегда отличался недюжинными амбициями. Постепенно он поднимался по партийной лестнице, а в 1963 году стал ее генеральным секретарем. Геноцид красных кхмеров был еще далеко, но история делало свое дело - Камбоджа приближалась к гражданской войне.

Идеология красных кхмеров

Коммунисты год за годом становились все влиятельнее. Новый лидер заложил новые идеологические основы, которые он перенял у китайских товарищей. Пол Пот и красные кхмеры являлись сторонниками маосизма - комплекса идей, принятого в качестве официальной доктрины в Поднебесной. Фактически коммунисты Камбоджи проповедовали радикальные левые взгляды. Из-за этого красные кхмеры с двойственным чувством относились к Советскому Союзу.

С одной стороны, Пол Пот признавал СССР кузницей первой коммунистической Октябрьской революции. Но камбоджийские революционеры имели и много претензий к Москве. Отчасти на этой же почве возник идеологический раскол между СССР и Китаем.

Красные кхмеры в Камбодже критиковали Советский Союз за политику ревизионизма. В частности, они были против сохранения денег - одного из важнейших признаков капиталистических отношений в обществе. Также Пол Пот считал, что в СССР из-за форсированной индустриализации было плохо развито сельское хозяйство. В Камбодже аграрный фактор играл огромную роль. Крестьяне составляли в этой стране абсолютное большинство населения. В итоге, когда к власти в Пномпене пришел режим «красных кхмеров», Пол Пот не стал просить помощи у Советского Союза, а гораздо больше ориентировался на Китай.

Борьба за власть

В начавшейся в 1967 году гражданской войне красных кхмеров поддерживали коммунистические власти Северного Вьетнама. Их противники также обзавелись союзниками. Правительство Камбоджи ориентировалось на США и Поначалу центральная власть была в руках короля Нородома Сианука. Однако после бескровного переворота в 1970 году его свергли, а правительство оказалось в руках премьер-министра Лон Нола. Именно с ним еще пять лет боролись красные кхмеры.

История представляет собой пример внутреннего конфликта, в который активно вмешивались посторонние силы. В это же время продолжалось противостояние во Вьетнаме. Американцы стали оказывать значительную экономическую и военную помощь правительству Лон Нола. В США не хотели, чтобы Камбоджа превратилась в страну, куда могли без проблем уходить для отдыха и восстановления сил вражеские вьетнамские войска.

В 1973 году американская авиация начала бомбежки позиций красных кхмеров. К этому времени США вывели войска из Вьетнама и теперь могли сосредоточиться на помощи Пномпеню. Однако в решающий момент свое веское слово сказал Конгресс. На фоне массовых антимилитаристских настроений в американском обществе политики потребовали от президента Никсона прекратить бомбежки Камбоджи.

Обстоятельства играли на руку красным кхмерам. В этих условиях правительственные войска Камбоджи стали отступать. 1 января 1975 года началось финальное наступление красных кхмеров на столицу Пномпень. День за днем город лишался все новых линий снабжения, а кольцо вокруг него продолжало сужаться. 17 апреля красные кхмеры установили полный контроль над столицей. За две недели до того Лон Нол объявил о своей отставке и перебрался в США. Казалось, что после окончания гражданской войны наступит период стабильности и мира. Однако на самом деле Камбоджа стояла на пороге еще более страшной катастрофы.

Демократическая Кампучия

Придя к власти, коммунисты переименовали страну в Демократическую Кампучию. Пол Пот, ставший главой государства, объявил о трех стратегических целях его правительства. Во-первых, он собирался прекратить разорение крестьянства и оставить в прошлом ростовщичество и коррупцию. Вторая цель заключалась в ликвидации зависимости Кампучии от других стран. И, наконец, третье: необходимо было навести в стране порядок.

Все эти лозунги казались адекватными, однако на деле все обернулось созданием жесткой диктатуры. В стране начались репрессии, инициаторами которых были красные кхмеры. В Камбодже, по разным оценкам, было убито от 1 до 3 миллионов человек. Факты о преступлениях стали известны только после падения режима Пол Пота. Во время его правления Камбоджа отгородилась от мира «железным занавесом». Новости о ее внутренней жизни едва ли просачивались наружу.

Террор и репрессии

После победы в гражданской войне красные кхмеры приступили к полной перестройке общества Кампучии. Согласно своей радикальной идеологии, они отказались от денег и ликвидировали этот инструмент капитализма. Городские жители стали массово выселяться в деревню. Уничтожению подверглись многие привычные социальные и государственные институты. Правительство ликвидировало систему медицины, образования, культуры и науки. Под запретом оказались иностранные книги и языки. Даже ношение очков стало причиной ареста многих жителей страны.

Красные кхмеры, лидер которых был настроен крайне серьезно, буквально за несколько месяцев не оставил и следа от прежних порядков. Репрессиям подверглись все религии. Самый сильный удар был нанесен по буддистам, которые в Камбодже составляли заметное большинство.

Красные кхмеры, фото результатов репрессий которых вскоре облетели весь мир, разделили население на три категории. В первую вошло большинство крестьян. Во второй оказались жители районов, долгое время сопротивлявшихся наступлению коммунистов во время гражданской войны. Интересно, что тогда в некоторых городах даже базировались американские войска. Все эти населенные пункты подверглись «перевоспитанию», или, иначе говоря, массовым чисткам.

В третью группу попали представители интеллигенции, духовенства, чиновники, находившиеся на государственной службе при прежнем режиме. Также к ним присоединили офицеров армии Лон Нола. Вскоре на множестве этих людей были опробованы изуверские пытки красных кхмеров. Репрессии проводились под лозунгом борьбы с врагами народа, предателями и ревизионистами.

Социализм по-камбоджийски

Насильно согнанное в деревню население стало жить в коммунах, отличавшихся жесткими правилами. В основном камбоджийцы занимались тем, что высаживали рис и тратили время на другой низкоквалифицированный труд. Зверства красных кхмеров заключались в жестких наказаниях за любые преступления. Без суда и следствия расстреливались воры и другие мелкие нарушители общественного порядка. Правило распространялось даже на срыв фруктов на плантациях, принадлежащих государства. Разумеется, вся земля и предприятия страны были национализированы.

Позже мировое сообщество охарактеризовало преступления красных кхмеров как геноцид. Массовые убийства осуществлялись по социальным и этническим признакам. Власти казнили иностранцев, в том числе даже вьетнамцев и китайцев. Еще одним поводом для расправы стало высшее образование. Идя на сознательную конфронтацию с иностранцами, правительство полностью изолировало Кампучию от внешнего мира. Дипломатические контакты сохранились только с Албанией, Китаем и Северной Кореей.

Причины массовых убийств

Для чего красные кхмеры устроили в родной стране геноцид, нанеся невероятный вред ее настоящему и будущему? Согласно официальной идеологии, государство для строительства социалистического рая нуждалось в миллионе работоспособных и верных граждан, а все остальные несколько миллионов жителей должны были быть уничтожены. Иначе говоря, геноцид не являлся «перегибом на местах» или результатом реакции против мнимых предателей. Убийства стали частью политического курса.

Оценки количества погибших в Камбодже в 70-е гг. крайне разноречивы. Разрыв от 1 до 3 миллионов вызван гражданской войной, обилием беженцев, ангажированности исследователей и т. д. Разумеется, режим не оставлял свидетельств своих преступлений. Людей убивали без суда и следствия, что не позволило восстановить хронику событий хотя бы с помощью официальных документов.

Даже фильмы про красных кхмеров не могут в точности передать масштаб катастрофы, обрушившейся на несчастную страну. Но и те немногие свидетельства, которые стали достоянием общественности благодаря международным судам, проведенным после падения правительства Пол Пота, приводят в ужас. Главным символом репрессий в Кампучии стала тюрьма Туол Сленг. Сегодня там расположен музей. В последний раз в эту тюрьму отправили десятки тысяч человек. Всех их предполагалось казнить. Выжило только 12 человек. Им повезло - их не успели расстрелять до смены власти. Один из тех заключенных стал ключевым свидетелем на судебном процессе по камбоджийскому делу.

Удар по религии

Репрессии против религиозных организаций были законодательно закреплены в конституции, которую приняла Кампучия. Красные кхмеры видели в любой конфессии потенциальную опасность для своей власти. В 1975 году в Камбодже было 82 тысячи монахов буддийских монастырей (бонз). Лишь единицам из них удалось спастись и бежать за границу. Истребление монахов приняло тотальный характер. Исключений не делалось ни для кого.

Разрушались буддийские библиотеки, храмы и пагоды (до гражданской войны их было около 3 тысяч, а в итоге не осталось ни одной). Как и в свое время большевики или коммунисты в Китае, красные кхмеры использовали религиозные сооружения в качестве складов.

С особенной жестокостью сторонники Пол Пота расправлялись с христианами, так как они были носителями иностранных веяний. Репрессиям подверглись как миряне, так и священники. Множество церквей подверглось разорению и разрушению. Во время террора погибло около 60 тысяч христиан и еще 20 тысяч мусульман.

Война с Вьетнамом

За считанные годы режим Пол Пота привел Камбоджу к экономическому краху. Многие сферы хозяйства страны были полностью разрушены. Огромные жертвы среди репрессированных привели к запустению огромных пространств.

Пол Пот, как и каждый диктатор, объяснял причины коллапса Кампучии вредительской деятельностью предателей и внешних врагов. Вернее, эту точку зрения отстаивала партия. Никакого Пол Пота в публичном пространстве не существовало. Он был известен как «брат № 1» в восьмерке крупнейших деятелей партии. Сейчас это кажется удивительным, но в Камбодже, помимо этого, ввели и свой собственный новояз на манер романа-антиутопии «1984». Из языка были удалены многие литературные слова (их заменили на одобренные партией новые).

Несмотря на все идеологические усилия партии, страна пребывала в плачевном состоянии. К этому привели красные кхмеры и трагедия Кампучии. Пол Пот тем временем был занят нарастающим конфликтом с Вьетнамом. В 1976 году страна объединилась под властью коммунистов. Однако социалистическая близость не помогла режимам найти общий язык.

Напротив, на границе постоянно происходили кровопролитные стычки. Самой крупной стала трагедия в местечке Батюк. Красные кхмеры вторглись на территорию Вьетнама и вырезали целое селение, в котором проживало около 3 тысяч мирных крестьян. Период столкновений на границе закончился в декабре 1978 года, когда в Ханое решили покончить с режимом красных кхмеров. Для Вьетнама задача облегчалась в силу того, что Камбоджа переживала экономический коллапс. Сразу после вторжения иностранцев начались восстания местного населения. 7 января 1979 года вьетнамцы взяли Пномпень. Власть в нем получил только что созданный Единый фронт национального спасения Кампучии, который возглавил Хенг Самрин.

Вновь партизаны

Хотя красные кхмеры потеряли столицу, под их контролем осталась западная часть страны. Следующие 20 лет эти повстанцы продолжали беспокоить центральные власти. Кроме того, лидер красных кхмеров Пол Пот выжил и продолжал руководить крупными военизированными отрядами, укрывшимися в джунглях. Борьбу против виновников геноцида возглавили все те же вьетнамцы (сама Камбоджа лежала в руинах и едва ли могла искоренить эту серьезную угрозу).

Каждый год повторялась одна и та же кампания. Весной вьетнамский контингент величиной в несколько десятуов тысяч человек вторгался в западные провинции, проводя там чистки, а осенью возвращался на свои исходные позиции. Осенний сезон тропических ливней делал невозможной эффективную борьбу с партизанами в джунглях. Ирония заключалась в том, что в годы собственной гражданской коммунисты использовали ту же самую тактику, которую теперь против них применяли красные кхмеры.

Окончательное поражение

В 1981 году партия частично отстранила Пол Пота от власти, а вскоре ее саму и вовсе распустили. Некоторые коммунисты решили сменить свой политический курс. В 1982 году была образована партия Демократической Кампучии. Эта и еще несколько организаций объединились в которое вскоре признала ООН. Легитимизировавшиеся коммунисты отреклись от Пол Пота. Они признали ошибки прежнего режима (в том числе авантюрность отказа от денег) и попросили прощения за репрессии.

Радикалы во главе с Пол Потом продолжали укрываться в лесах и дестабилизировать ситуацию в стране. Тем не менее политический компромисс в Пномпене привел к тому, что центральная власть укрепилась. В 1989 году Камбоджу покинули вьетнамские войска. Противостояние между правительством и красными кхмерами продолжалось еще около десяти лет. Неудачи Пол Пота заставили коллективное руководство повстанцев отстранить его от власти. Когда-то казавшийся непобедимым диктатор был помещен под домашний арест. Он скончался 15 апреля 1998 года. По одной версии, причиной смерти стала сердечная недостаточность, по другой - Пол Пота отравили его же сторонники. Вскоре красные кхмеры потерпели окончательное поражение.