Детские сказки онлайн. Николай Носов — Ступеньки: Сказка

Однажды Петя возвращался из детского сада. В этот день он научился считать до десяти. Дошёл он до своего дома, а его младшая сестра Валя уже дожидается у ворот.

Стали они подниматься по лестнице, а Петя громко ступеньки считает:

Ну, чего ж ты остановился? - спрашивает Валя.

Ну вспоминай, - говорит Валя.

Стояли они на лестнице, стояли. Петя говорит:

Нет, я так не могу вспомнить. Ну-ка, лучше начнём сначала.

Сошли они с лестницы вниз. Стали снова вверх подниматься.

Одна, - говорит Петя, - две, три, четыре, пять… И снова остановился.

Опять забыл? - спрашивает Валя.

Забыл! Как же это! Только что помнил и вдруг забыл! Ну-ка, ещё попробуем.

Снова спустились с лестницы, и Петя начал сначала:

Одна, две, три, четыре, пять…

Может быть, двадцать пять? - спрашивает Валя.

Да нет! Только думать мешаешь! Вот видишь, из-за тебя забыл! Придётся опять сначала.

Не хочу я сначала! - говорит Валя. - Что это такое? То вверх, то вниз, то вверх, то вниз! У меня уже ножки болят.

Не хочешь - не надо, - ответил Петя. - А я не пойду дальше, пока не вспомню.

Валя пошла домой и говорит маме:

Мама, там Петя на лестнице ступеньки считает: одна, две, три, четыре, пять, а дальше не помнит.

Валя побежала обратно к лестнице, а Петя всё ступеньки считает:

Одна, две, три, четыре, пять…

Шесть! - шепчет Валя. - Шесть! Шесть!

Хорошо, что лестница кончилась, а то бы он так и не дошёл до дому, потому что научился только до десяти считать.

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Николай Носов

СТУПЕНЬКИ

Мама уходила из дому и сказала Мише:

– Я ухожу, Мишенька, а ты веди себя хорошо. Не шали без меня и ничего не трогай. За это подарю тебе большой красный леденец.

Мама ушла. Миша сначала вёл себя хорошо: не шалил и ничего не трогал. Потом он только подставил к буфету стул, залез на него и открыл у буфета дверцы. Стоит и смотрит в буфет, а сам думает:

«Я ведь ничего не трогаю, только смотрю».

А в буфете стояла сахарница. Он взял её и поставил на стол.

«Я только посмотрю, а ничего трогать не буду», – думает.

Открыл крышку, видит – там что-то красное сверху.

– Э, – говорит Миша, – да это ведь леденец! Наверно, как раз тот самый, который мне обещала мама.

Он запустил в сахарницу руку и вытащил леденец.

– Ого, – говорит, – большущий! И сладкий, должно быть.

Миша лизнул его и думает:

«Пососу немножко и положу обратно».

И стал сосать. Пососёт, пососёт и посмотрит, много ли ещё осталось. И всё ему кажется – много. Наконец леденец стал совсем маленький, со спичку. Тогда Мишенька положил его обратно в сахарницу. Стоит, пальцы облизывает, смотрит на леденец, а сам думает:

«Съем я его совсем. Всё равно мне мама отдаст. Ведь я хорошо себя веду, не шалю и ничего такого не делаю».

Миша достал леденец, сунул в рот, а сахарницу хотел на место поставить. Взял её, а она прилипла к рукам – и бух на пол. Разбилась на две половинки. Сахар рассыпался.

Мишенька испугался:

«Что теперь мама скажет?»

Взял он две половинки и прислонил друг к дружке. Они ничего, держатся. Даже незаметно, что сахарница разбита. Он сложил сахар обратно, накрыл крышкой и осторожно поставил в буфет.

Наконец мама приходит:

– Ну, как ты себя вёл?

– Хорошо.

– Вот умница! Получай леденец.

Мама открыла буфет, взяла сахарницу… Ах!.. Сахарница развалилась, сахар посыпался на пол.

– Что ж это такое? Кто сахарницу разбил?

– Это не я. Это она сама…

– Ах, сама разбилась! Ну, это понятно. А леденец-то куда девался?

– Леденец… Леденец… Я его съел. Я себя вёл хорошо, ну и съел его. Вот…

Затейники

Мы с Валей затейники. Мы всегда затеваем какие-нибудь игры.

Один раз мы читали сказку «Три поросёнка». А потом стали играть. Сначала мы бегали по комнате, прыгали и кричали:

– Нам не страшен серый волк!

Потом мама ушла в магазин, а Валя сказала:

– Давай, Петя, сделаем себе домик, как у тех поросят, что в сказке.

Мы стащили с кровати одеяло и завесили им стол. Вот и получился дом. Мы залезли в него, а там темно-темно!

Валя говорит:

– Вот и хорошо, что у нас свой дом! Мы всегда будем здесь жить и никого к себе не пустим, а если серый волк придёт, мы его прогоним.

Я говорю:

– Жалко, что у нас в домике нет окон, очень темно!

– Ничего, – говорит Валя. – У поросят ведь домики бывают без окон.

Я спрашиваю:

– А ты меня видишь?

– Нет. А ты меня?

– И я, – говорю, – нет. Я даже себя не вижу.

Вдруг меня кто-то как схватит за ногу! Я как закричу! Выскочил из-под стола, а Валя за мной.

– Чего ты? – спрашивает.

– Меня, – говорю, – кто-то схватил за ногу. Может быть, серый волк?

Валя испугалась и бегом из комнаты. Я – за ней. Выбежали в коридор и дверь захлопнули.

– Давай, – говорю, – дверь держать, чтобы он не открыл.

Держали мы дверь, держали. Валя и говорит:

– Может быть, там никого нет? Я говорю:

– А кто же тогда меня за ногу трогал?

– Это я, – говорит Валя, – я хотела узнать, где ты.

– Чего же ты раньше не сказала?

– Я, – говорит, – испугалась. Ты меня испугал.

Открыли мы дверь. В комнате никого нет. А к столу подойти всё-таки боимся: вдруг из-под него серый волк вылезет!

Я говорю:

– Пойди сними одеяло.

А Валя говорит:

– Нет, ты пойди!

Я говорю:

– Там же никого нет.

– А может быть, есть!

Я подкрался на цыпочках к столу, дёрнул за край одеяла и бегом к двери. Одеяло упало, а под столом никого нет. Мы обрадовались. Хотели починить домик, только Валя говорит:

– Вдруг опять кто-нибудь за ногу схватит!

Так и не стали больше в «три поросёнка» играть.

Однажды стекольщик замазывал на зиму рамы, а Костя и Шурик стояли рядом и смотрели. Когда стекольщик ушёл, они отковыряли от окон замазку и стали лепить из неё зверей. Только звери у них не получились. Тогда Костя слепил змею и говорит Шурику:

– Посмотри, что у меня получилось.

Шурик посмотрел и говорит:

– Ливерная колбаса.

Костя обиделся и спрятал замазку в карман. Потом они пошли в кино. Шурик всё беспокоился и спрашивал:

– Где замазка?

А Костя отвечал:

– Вот она, в кармане. Не съем я её!

В кино они взяли билеты и купили два мятных пряника. Вдруг зазвонил звонок. Костя бросился занимать место, а Шурик где-то застрял. Вот Костя занял два места. На одно сел сам, а на другое положил замазку. Вдруг пришёл незнакомый гражданин и сел на замазку.

Костя говорит:

– Это место занято, здесь Шурик сидит.

– Какой такой Шурик? Здесь я сижу, – сказал гражданин.

Тут прибежал Шурик и сел рядом с другой стороны.

– Где замазка? – спрашивает.

– Тише! – прошептал Костя и покосился на гражданина.

– Кто это? – спрашивает Шурик.

– Не знаю.

– Чего ж ты его боишься?

– Он на замазке сидит.

– Зачем же ты отдал ему?

– Я не давал, а он сел.

– Так забери!

Тут погас свет и началось кино.

– Дяденька, – сказал Костя, – отдайте замазку.

– Какую замазку?

– Которую мы из окна выковыряли.

– Из окна выковыряли?

– Ну да. Отдайте, дядя!

– Да я ведь не брал у вас!

– Мы знаем, что не брали. Вы сидите на ней.

Гражданин подскочил на стуле.

– Чего ж ты раньше молчал, негодный?

– Так я ведь говорил вам, что место занято.

– Когда же ты говорил? Когда я сел уже!

– Откуда же я знал, что вы сядете?

Гражданин встал и принялся шарить на стуле.

– Ну, где же ваша замазка, злодеи? – проворчал он.

– Постойте, вот она! – сказал Костя.

– Вот, на стуле размазалась. Мы сейчас счистим.

– Счищайте скорей, негодные! – кипятился гражданин.

– Садитесь! – кричали на них сзади.

– Не могу, – оправдывался гражданин. – У меня тут замазка.

Наконец ребята соскоблили замазку.

– Ну, теперь хорошо, – сказали они. – Садитесь.

Гражданин сел.

Стало тихо.

Костя уже хотел смотреть кино, но тут послышался шёпот Шурика:

– Ты уже съел свой пряник?

– Нет ещё. А ты?

– Я тоже нет. Давай есть.

Послышалось чавканье. Костя вдруг плюнул и прохрипел:

– Послушай, у тебя пряник вкусный?

– А у меня невкусный. Мягкий какой-то. Наверное, растаял в кармане.

– А замазка где?

– Замазка вот, в кармане… Только постой! Это не замазка, а пряник. Тьфу! В темноте перепутал, понимаешь, замазку и пряник. Тьфу! То-то я гляжу, что она невкусная!

Костя со злости швырнул замазку на пол.

– Зачем же ты её бросил? – спросил Шурик.

– А на что мне она?

– Тебе не нужна, а мне нужна, – проворчал Шурик и полез под стул искать замазку. – Где же она? – сердился он. – Вот ищи теперь.

– Сейчас я найду, – сказал Костя и тоже исчез под стулом.

– Ай! – послышалось вдруг откуда-то снизу. – Дядя, пустите!

– Кто это там?

– Кто – я?

– Я, Костя. Пустите меня!

– Да я ведь не держу тебя.

– Вы мне на руку наступили!

– Чего ж ты полез под стул?

– Я замазку ищу.

Костя пролез под стулом и встретился с Шуриком нос к носу.

– Кто это? – испугался он.

– Это я, Шурик.

– А это я, Костя.

– Ничего не нашёл.

– И я не нашёл.

– Давай лучше кино смотреть, а то все пугаются, в лицо ногами тыкают, думают – собака.

Костя и Шурик пролезли под стульями и уселись на свои места.

Перед ними на экране мелькнула надпись: «Конец». Публика бросилась к выходу. Ребята вышли на улицу.

– Что это за кино мы смотрели? – говорил Костя. – Я что-то ничего не разобрал.

– А я, думаешь, разобрал? – ответил Шурик. – Какая-то чепуха на постном масле. Показывают же такие картины!

Ступеньки

Однажды Петя возвращался из детского сада. В этот день он научился считать до десяти. Дошёл он до своего дома, а его младшая сестра Валя уже дожидается у ворот.

Стали они подниматься по лестнице, а Петя громко ступеньки считает:

– Ну, чего ж ты остановился? – спрашивает Валя.

– Ну вспоминай, – говорит Валя.

Стояли они на лестнице, стояли. Петя говорит:

– Нет, я так не могу вспомнить. Ну-ка, лучше начнём сначала.

Сошли они с лестницы вниз. Стали снова вверх подниматься.

– Одна, – говорит Петя, – две, три, четыре, пять… И снова остановился.

– Опять забыл? – спрашивает Валя.

– Забыл! Как же это! Только что помнил и вдруг забыл! Ну-ка, ещё попробуем.

Снова спустились с лестницы, и Петя начал сначала:

– Одна, две, три, четыре, пять…

– Может быть, двадцать пять? – спрашивает Валя.

– Да нет! Только думать мешаешь! Вот видишь, из-за тебя забыл! Придётся опять сначала.

– Не хочу я сначала! – говорит Валя. – Что это такое? То вверх, то вниз, то вверх, то вниз! У меня уже ножки болят.

– Не хочешь – не надо, – ответил Петя. – А я не пойду дальше, пока не вспомню.

Валя пошла домой и говорит маме:

– Мама, там Петя на лестнице ступеньки считает: одна, две, три, четыре, пять, а дальше не помнит.

Валя побежала обратно к лестнице, а Петя всё ступеньки считает:

– Одна, две, три, четыре, пять…

– Шесть! – шепчет Валя. – Шесть! Шесть!

Хорошо, что лестница кончилась, а то бы он так и не дошёл до дому, потому что научился только до десяти считать.

Заплатка

У Бобки были замечательные штаны: зелёные, вернее сказать, защитного цвета. Бобка их очень любил и всегда хвастался:

– Смотрите, ребята, какие у меня штаны. Солдатские!

Все ребята, конечно, завидовали. Ни у кого больше таких зелёных штанов не было.

Однажды Бобка полез через забор, зацепился за гвоздь и порвал эти замечательные штаны. От досады он чуть не заплакал, пошёл поскорее домой и стал просить маму зашить.

Мама рассердилась:

– Ты будешь по заборам лазить, штаны рвать, а я зашивать должна?

– Я больше не буду! Зашей, мама!

– Сам зашей.

– Так я ведь не умею!

– Сумел порвать, сумей и зашить.

– Ну, я так буду ходить, – проворчал Бобка и пошёл во двор.

Ребята увидели, что у него на штанах дырка, и стали смеяться.

– Какой же ты солдат, – говорят, – если у тебя штаны порваны?

А Бобка оправдывается:

– Я просил маму зашить, а она не хочет.

– Разве солдатам мамы штаны зашивают? – говорят ребята. – Солдат сам должен уметь всё делать: и заплатку поставить и пуговицу пришить.

Бобке стало стыдно.

Пошёл он домой, попросил у мамы иголку, нитку и лоскуток зелёной материи. Из материи он вырезал заплатку величиной с огурец и начал пришивать её к штанам.

Дело это было нелёгкое. К тому же Бобка очень спешил и колол себе пальцы иголкой.

– Чего ты колешься? Ах ты, противная! – говорил Бобка иголке и старался схватить её за самый кончик, так, чтобы не уколоться.

Наконец заплатка была пришита. Она торчала на штанах, словно сушёный гриб, а материя вокруг сморщилась так, что одна штанина даже стала короче.

– Ну, куда же это годится? – ворчал Бобка, разглядывая штаны. – Ещё хуже, чем было! Придётся наново перешивать.

Он взял ножик и отпорол заплатку. Потом расправил её, приложил снова к штанам, хорошенько обвёл вокруг заплатки чернильным карандашом и стал пришивать её снова. Теперь он шил не спеша, аккуратно и всё время следил, чтобы заплатка не вылезала за черту.

Он долго возился, сопел и кряхтел, зато, когда всё сделал, на заплатку было любо взглянуть. Она была пришита ровно, гладко и так крепко, что не отодрать и зубами.

Наконец Бобка надел штаны и вышел во двор. Ребята окружили его.

– Вот молодец! – говорили они. – А заплатка, смотрите, карандашом обведена. Сразу видно, что сам пришивал.

А Бобка вертелся во все стороны, чтобы всем было видно, и говорил:

– Эх, мне бы ещё пуговицы научиться пришивать, да жаль, ни одна не оторвалась! Ну ничего. Когда-нибудь оторвётся – обязательно сам пришью.

Один раз Павлик взял с собой Котьку на реку ловить рыбу. Но в этот день им не повезло: рыба совсем не клевала. Зато когда шли обратно, они забрались в колхозный огород и набрали полные карманы огурцов. Колхозный сторож заметил их и засвистел в свисток. Они от него бежать. По дороге домой Павлик подумал, как бы ему дома не досталось за то, что он лазит по чужим огородам. И он отдал свои огурцы Котьке. Котька пришёл домой радостный:

– Мама, я тебе огурцов принёс!

Мама посмотрела, а у него полные карманы огурцов, и за пазухой огурцы лежат, и в руках ещё два больших огурца.

– Где ты их взял? – говорит мама.

– На огороде.

– На каком огороде?

– Там, у реки, на колхозном.

– Кто ж тебе позволил?

– Никто, я сам нарвал.

– Значит, украл?

– Нет, не украл, а так просто… Павлик брал, а мне нельзя, что ли? Ну, я и взял.

Котька начал вынимать огурцы из карманов.

– Постой, постой! Не выгружай! – говорит мама.

– Почему?

– Сейчас же неси их обратно!

– Куда ж я их понесу? Они на грядке росли, а я сорвал. Всё равно они теперь уже расти не будут.

– Ничего, отнесёшь и положишь на той же грядке, где сорвал.

– Ну, я их выброшу.

– Нет, не выбросишь! Ты их не садил, не растил, не имеешь права и выбрасывать.

Котька стал плакать:

– Там сторож. Он нам свистел, а мы убежали.

– Вот видишь, что делаете! А если б он поймал вас?

– Он не догнал бы. Он уже старенький дедушка.

– Ну как тебе не стыдно! – говорит мама. – Ведь дедушка за эти огурцы отвечает. Узнают, что огурцы пропали, скажут, что дедушка виноват. Хорошо будет?

Мама стала совать огурцы обратно Котьке в карман. Котька плакал и кричал:

– Не пойду я! У дедушки ружьё. Он выстрелит и убьёт меня.

– И пусть убьёт! Пусть лучше у меня совсем не будет сына, чем будет сын вор!

– Ну, пойдём со мной, мамочка! На дворе темно. Я боюсь.

– А брать не боялся?

Мама дала Котьке в руки два огурца, которые не поместились в карманах, и вывела его за дверь.

– Или неси огурцы, или совсем уходи из дому, ты мне не сын!

Котька повернулся и медленно-медленно пошёл по улице.

Уже было совсем темно.

«Брошу их тут, в канаву, а скажу, что отнёс, – решил Котька и стал оглядываться вокруг. – Нет, отнесу: ещё кто-нибудь увидит, и дедушке из-за меня попадёт».

Он шёл по улице и плакал. Ему было страшно.

«Павлику хорошо! – думал Котька. – Он мне свои огурцы отдал, а сам дома сидит. Ему небось не страшно».

Вышел Котька из деревни и пошёл полем. Вокруг не было ни души. От страха он не помнил, как добрался до огорода. Остановился возле шалаша, стоит и плачет всё громче и громче. Сторож услышал и подошёл к нему.

– Ты чего плачешь? – спрашивает.

– Дедушка, я принёс огурцы обратно.

– Какие огурцы?

– А которые мы с Павликом нарвали. Мама сказала, чтоб я отнёс обратно.

– Вот оно какое дело! – удивился сторож. – Это, значит, я вам свистел, а вы всё-таки огурцы-то стащили. Нехорошо!

– Павлик брал, и я взял. Он мне и свои огурцы отдал.

– А ты на Павлика не смотри, сам понимать должен. Ну, больше не делай так. Давай огурцы и иди домой.

Котька вытащил огурцы и положил их на грядку.

– Ну, все, что ли? – спросил старик.

– Нет… одного не хватает, – ответил Котька и снова заплакал.

– Почему не хватает, где же он?

– Дедушка, я один огурец съел. Что теперь будет?

– Ну что ж будет? Ничего не будет. Съел, ну и съел. На здоровье.

– А вам, дедушка, ничего не будет за то, что огурец пропал?

– Ишь ты какое дело! – усмехнулся дедушка. – Нет, за один огурец ничего не будет. Вот если б ты не принёс остальных, тогда да, а так нет.

Котька побежал домой. Потом вдруг остановился и закричал издали:

– Дедушка, дедушка!

– Ну что ещё?

– А этот вот огурец, что я съел, как будет считаться – украл я его или нет?

– Гм! – сказал дед. – Вот ещё какая задача! Ну чего там, пусть не украл.

– А как же?

– Ну, считай, что я тебе подарил его.

– Спасибо, дедушка! Я пойду.

– Иди, иди, сынок.

Котька во весь дух помчался по полю, через овраг, по мостику через ручей и, уже не спеша, пошёл по деревне домой. На душе у него было радостно.

Целый день ребята трудились – строили снежную горку во дворе. Сгребали лопатами снег и сваливали его под стенку сарая в кучу. Только к обеду горка была готова. Ребята полили её водой и побежали домой обедать.

– Вот пообедаем, – говорили они, – а горка пока замёрзнет. А после обеда мы придём с санками и будем кататься.

А Котька Чижов из шестой квартиры хитрый какой! Он горку не строил. Сидит дома да смотрит в окно, как другие трудятся. Ему ребята кричат, чтоб шёл горку строить, а он только руками за окном разводит да головой мотает, – как будто нельзя ему. А когда ребята ушли, он быстро оделся, нацепил коньки и выскочил во двор. Чирк коньками по снегу, чирк! И кататься-то как следует не умеет! Подъехал к горке.

– О, – говорит, – хорошая горка получилась! Сейчас скачусь.

Только полез на горку – бух носом!

– Ого! – говорит. – Скользкая!

Поднялся и снова – бух! Раз десять падал. Никак на горку взобраться не может.

«Что делать?» – думает.

Думал, думал – и придумал:

«Вот сейчас песочком посыплю и заберусь на неё».

Схватил он фанерку и покатил к дворницкой. Там – ящик с песком. Он и стал из ящика песок на горку таскать. Посыпает впереди себя, а сам лезет всё выше и выше, взобрался на самый верх.

– Вот теперь, – говорит, – скачусь! Оттолкнулся ногой и снова – бух носом! Коньки-то по песку не едут! Лежит Котька на животе и говорит:

– Как же теперь по песку кататься?

И полез вниз на четвереньках.

Тут прибежали ребята. Видят – горка песком посыпана.

– Это кто здесь напортил? – закричали они. – Кто горку песком посыпал? Ты не видал, Котька?

– Нет, – говорит Котька, – я не видал. Это я сам посыпал, потому что она была скользкая и я не мог на неё взобраться.

– Ах ты, умник! Ишь, что придумал! Мы трудились, трудились, а он – песком! Как же теперь кататься?

Котька говорит:

– Может быть, когда-нибудь снег пойдёт, он засыплет песок, вот и можно будет кататься.

– Так снег, может, через неделю пойдёт, а нам сегодня надо кататься.

– Ну, я не знаю, – говорит Котька.

– Не знаешь! Как испортить горку, ты знаешь, а как починить, не знаешь! Бери сейчас же лопату!

Котька отвязал коньки и взял лопату.

– Засыпай песок снегом!

Котька стал посыпать горку снегом, а ребята снова водой полили.

– Вот теперь, – говорят, – замёрзнет, и можно будет кататься.

А Котьке так работать понравилось, что он ещё сбоку лопатой ступеньки проделал.

– Это, – говорит, – чтоб всем было легко взбираться, а то ещё кто-нибудь снова песком посыплет!

Однажды Петя возвращался из детского сада. В этот день он научился считать до десяти. Дошел он до своего дома, а его младшая сестра Валя уже дожидается у ворот.

Стали они подниматься по лестнице, а Петя громко ступеньки считает:

— Ну, чего ж ты остановился? — спрашивает Валя.

— Ну, вспоминай, — говорит Валя. Стояли они на лестнице, стояли. Петя говорит:

— Нет, я так не могу вспомнить. Ну-ка, лучше начнем сначала.

Сошли они с лестницы вниз. Стали снова вверх подниматься.

— Одна, — говорит Петя, — две, три, четыре, пять…

И снова остановился.

— Опять забыл? — спрашивает Валя.

— Забыл! Как же это! Только что помнил я вдруг забыл! Ну-ка, еще попробуем.

Снова спустились с лестницы, и Петя начал сначала:

— Одна, две, три, четыре, пять…

— Может быть, двадцать пять? — спрашивает Валя.

— Да нет! Только думать мешаешь! Вот видишь, из-за тебя забыл! Придется опять сначала.

— Не хочу я сначала! — говорит Валя. — Что это такое? То вверх, то вниз, то вверх, то вниз! У меня уже ноги болят.

— Не хочешь — не надо, — ответил Петя. — А я не пойду дальше, пока не вспомню.

Валя пошла домой и говорит маме:

— Мама, там Петя на лестнице ступеньки считает: одна, две, три, четыре, пять, а дальше не помнит.

Валя побежала обратно к лестнице, а Петя все ступеньки считает:

— Одна, две, три, четыре, пять…

— Шесть! — шепчет Валя. — Шесть! Шесть!

Хорошо, что лестница кончилась, а то бы он так и не дошел до дому, потому что научился только до десяти считать.

Отзывы о сказке

хороший рассказ

макар

мне понравился рассказ

ирина

Класс👍🏻

Макар

супер я сума сошла когда прочитала детям в самый раз класс

оля

Классный рассказ

Аноним

Замечаткльный рассказ! В самый раз сгодится для детского чтения!

Яна

очень класная сказка

дима соболев

инсаф

Класс!!!😊❤️❤️❤️

Главным героем является мальчик Петя, который ходит в детский сад. Он только-только научился считать от одного до десяти. Петя настолько рад приобретенным знаниям, что незамедлительно хочет применить их на практике. Он старательно начинает считать ступеньки в своем доме, когда вместе с сестрой Валей возвращается из садика.

Но вот незадача – отсчитав пять ступенек, Петя никак не может вспомнить, какое число следует за числом пять. Сестренка Валя младше Пети и она еще не умеет считать. Чтобы вспомнить число, мальчик решает начать все с начала и спускается к первой ступеньке. Но, поднявшись на пять ступенек, он снова останавливается, потому что следующее число никак не вспоминается. Упорный Петя снова спускается вниз и начинает все сначала.

Тут Валя, хоть она и младшая сестра, начинает понимать, что так они не скоро попадут домой. И она бежит за помощью к маме. Мама называет Вале следующее число и та возвращается к Пете, который в очередной раз замер на пятой ступеньке. Шепотом Валя подсказывает Пете число и он, обрадованный, называет забытое число вслух, после чего подъем по лестнице успешно завершается и ребята приходят домой.

Таково краткое содержание рассказа.

Главный смысл рассказа «Ступеньки» в том, что не следует торопиться применять на практике не до конца усвоенные знания. Торопливость может привести к тупиковой ситуации, как это случилось с Петей, который раз за разом поднимался на пять ступенек и снова спускался к началу лестницы, не сумев вспомнить число «шесть». Лишь твердо усвоенные знания могут способствовать успешному выполнению какого-либо дела. Из рассказа следует вывод, что овладевать знаниями следует очень прилежно и запоминать их накрепко, чтобы впоследствии не возникали такие досадные заминки, как у мальчика Пети.

В рассказе мне понравилась Валя, младшая сестра Пети. Она не растерялась, когда Петя попал в тупик с подсчетом ступенек, а быстро сбегала за помощью к маме. Тем самым Валя фактически «спасла» Петю от бесконечного хождения по лестнице. Будучи совсем маленькой, Валя уже смекает, как важно помогать людям в трудных ситуациях.

Какие пословицы подходят к рассказу «Ступеньки»?

Поспешишь – людей насмешишь.
Гордись не знанием верхушек, а знанием корней.
Всякая помощь хороша вовремя.




Мама уходила из дому и сказала Мише:

Я ухожу, Мишенька, а ты веди себя хорошо. Не шали без меня и ничего не трогай. За это подарю тебе большой красный леденец.

Мама ушла. Миша сначала вёл себя хорошо: не шалил и ничего не трогал. Потом он только подставил к буфету стул, залез на него и открыл у буфета дверцы. Стоит и смотрит в буфет, а сам думает:

«Я ведь ничего не трогаю, только смотрю».

А в буфете стояла сахарница. Он взял её и поставил на стол.

«Я только посмотрю, а ничего трогать не буду», - думает.

Открыл крышку, видит - там что-то красное сверху.

Э, - говорит Миша, - да это ведь леденец! Наверно, как раз тот самый, который мне обещала мама.

Он запустил в сахарницу руку и вытащил леденец.

Ого, - говорит, - большущий! И сладкий, должно быть.

Миша лизнул его и думает:

«Пососу немножко и положу обратно».





И стал сосать. Пососёт, пососёт и посмотрит, много ли ещё осталось. И всё ему кажется - много. Наконец леденец стал совсем маленький, со спичку. Тогда Мишенька положил его обратно в сахарницу. Стоит, пальцы облизывает, смотрит на леденец, а сам думает:

«Съем я его совсем. Всё равно мне мама отдаст. Ведь я хорошо себя веду, не шалю и ничего такого не делаю».

Миша достал леденец, сунул в рот, а сахарницу хотел на место поставить. Взял её, а она прилипла к рукам - и бух на пол. Разбилась на две половинки. Сахар рассыпался.

Мишенька испугался:

«Что теперь мама скажет?»

Взял он две половинки и прислонил друг к дружке. Они ничего, держатся. Даже незаметно, что сахарница разбита. Он сложил сахар обратно, накрыл крышкой и осторожно поставил в буфет.

Наконец мама приходит:

Ну, как ты себя вёл?

Вот умница! Получай леденец.

Мама открыла буфет, взяла сахарницу… Ах!.. Сахарница развалилась, сахар посыпался на пол.

Что ж это такое? Кто сахарницу разбил?

Это не я. Это она сама…

Ах, сама разбилась! Ну, это понятно. А леденец-то куда девался?

Леденец… Леденец… Я его съел. Я себя вёл хорошо, ну и съел его. Вот…




Затейники






Мы с Валей затейники. Мы всегда затеваем какие-нибудь игры.

Один раз мы читали сказку «Три поросёнка». А потом стали играть. Сначала мы бегали по комнате, прыгали и кричали:

Нам не страшен серый волк!

Потом мама ушла в магазин, а Валя сказала:

Давай, Петя, сделаем себе домик, как у тех поросят, что в сказке.

Мы стащили с кровати одеяло и завесили им стол. Вот и получился дом. Мы залезли в него, а там темно-темно!

Валя говорит:

Вот и хорошо, что у нас свой дом! Мы всегда будем здесь жить и никого к себе не пустим, а если серый волк придёт, мы его прогоним.

Я говорю:

Жалко, что у нас в домике нет окон, очень темно!

Ничего, - говорит Валя. - У поросят ведь домики бывают без окон.

Я спрашиваю:

А ты меня видишь?

Нет. А ты меня?

И я, - говорю, - нет. Я даже себя не вижу.





Вдруг меня кто-то как схватит за ногу! Я как закричу! Выскочил из-под стола, а Валя за мной.

Чего ты? - спрашивает.

Меня, - говорю, - кто-то схватил за ногу. Может быть, серый волк?

Валя испугалась и бегом из комнаты. Я - за ней. Выбежали в коридор и дверь захлопнули.

Давай, - говорю, - дверь держать, чтобы он не открыл.

Держали мы дверь, держали. Валя и говорит:

Может быть, там никого нет? Я говорю:

А кто же тогда меня за ногу трогал?

Это я, - говорит Валя, - я хотела узнать, где ты.

Чего же ты раньше не сказала?

Я, - говорит, - испугалась. Ты меня испугал.

Открыли мы дверь. В комнате никого нет. А к столу подойти всё-таки боимся: вдруг из-под него серый волк вылезет!

Я говорю:

Пойди сними одеяло.

А Валя говорит:

Нет, ты пойди!

Я говорю:

Там же никого нет.

А может быть, есть!

Я подкрался на цыпочках к столу, дёрнул за край одеяла и бегом к двери. Одеяло упало, а под столом никого нет. Мы обрадовались. Хотели починить домик, только Валя говорит:

Вдруг опять кто-нибудь за ногу схватит!

Так и не стали больше в «три поросёнка» играть.





Однажды стекольщик замазывал на зиму рамы, а Костя и Шурик стояли рядом и смотрели. Когда стекольщик ушёл, они отковыряли от окон замазку и стали лепить из неё зверей. Только звери у них не получились. Тогда Костя слепил змею и говорит Шурику:

Посмотри, что у меня получилось.

Шурик посмотрел и говорит:

Ливерная колбаса.

Костя обиделся и спрятал замазку в карман. Потом они пошли в кино. Шурик всё беспокоился и спрашивал:

Где замазка?

А Костя отвечал:

Вот она, в кармане. Не съем я её!

В кино они взяли билеты и купили два мятных пряника. Вдруг зазвонил звонок. Костя бросился занимать место, а Шурик где-то застрял. Вот Костя занял два места. На одно сел сам, а на другое положил замазку. Вдруг пришёл незнакомый гражданин и сел на замазку.

Костя говорит:

Это место занято, здесь Шурик сидит.

Какой такой Шурик? Здесь я сижу, - сказал гражданин.

Тут прибежал Шурик и сел рядом с другой стороны.

Где замазка? - спрашивает.

Тише! - прошептал Костя и покосился на гражданина.

Кто это? - спрашивает Шурик.

Не знаю.

Чего ж ты его боишься?

Он на замазке сидит.

Зачем же ты отдал ему?

Я не давал, а он сел.

Так забери!

Тут погас свет и началось кино.

Дяденька, - сказал Костя, - отдайте замазку.

Какую замазку?

Которую мы из окна выковыряли.

Из окна выковыряли?

Ну да. Отдайте, дядя!

Да я ведь не брал у вас!

Мы знаем, что не брали. Вы сидите на ней.

Гражданин подскочил на стуле.

Чего ж ты раньше молчал, негодный?

Так я ведь говорил вам, что место занято.

Когда же ты говорил? Когда я сел уже!

Откуда же я знал, что вы сядете?

Гражданин встал и принялся шарить на стуле.

Ну, где же ваша замазка, злодеи? - проворчал он.

Постойте, вот она! - сказал Костя.

Вот, на стуле размазалась. Мы сейчас счистим.

Счищайте скорей, негодные! - кипятился гражданин.

Садитесь! - кричали на них сзади.

Не могу, - оправдывался гражданин. - У меня тут замазка.





Наконец ребята соскоблили замазку.

Ну, теперь хорошо, - сказали они. - Садитесь.

Гражданин сел.

Стало тихо.

Костя уже хотел смотреть кино, но тут послышался шёпот Шурика:

Ты уже съел свой пряник?

Нет ещё. А ты?

Я тоже нет. Давай есть.

Послышалось чавканье. Костя вдруг плюнул и прохрипел:

Послушай, у тебя пряник вкусный?

А у меня невкусный. Мягкий какой-то. Наверное, растаял в кармане.

А замазка где?

Замазка вот, в кармане… Только постой! Это не замазка, а пряник. Тьфу! В темноте перепутал, понимаешь, замазку и пряник. Тьфу! То-то я гляжу, что она невкусная!

Костя со злости швырнул замазку на пол.

Зачем же ты её бросил? - спросил Шурик.

А на что мне она?

Тебе не нужна, а мне нужна, - проворчал Шурик и полез под стул искать замазку. - Где же она? - сердился он. - Вот ищи теперь.

Сейчас я найду, - сказал Костя и тоже исчез под стулом.

Ай! - послышалось вдруг откуда-то снизу. - Дядя, пустите!

Кто это там?

Я, Костя. Пустите меня!

Да я ведь не держу тебя.

Вы мне на руку наступили!

Чего ж ты полез под стул?

Я замазку ищу.

Костя пролез под стулом и встретился с Шуриком нос к носу.

Кто это? - испугался он.

Это я, Шурик.

А это я, Костя.

Ничего не нашёл.

И я не нашёл.

Давай лучше кино смотреть, а то все пугаются, в лицо ногами тыкают, думают - собака.

Костя и Шурик пролезли под стульями и уселись на свои места.

Перед ними на экране мелькнула надпись: «Конец». Публика бросилась к выходу. Ребята вышли на улицу.

Что это за кино мы смотрели? - говорил Костя. - Я что-то ничего не разобрал.

А я, думаешь, разобрал? - ответил Шурик. - Какая-то чепуха на постном масле. Показывают же такие картины!





Ступеньки





Однажды Петя возвращался из детского сада. В этот день он научился считать до десяти. Дошёл он до своего дома, а его младшая сестра Валя уже дожидается у ворот.

Стали они подниматься по лестнице, а Петя громко ступеньки считает:

Ну, чего ж ты остановился? - спрашивает Валя.

Ну вспоминай, - говорит Валя.

Стояли они на лестнице, стояли. Петя говорит:

Нет, я так не могу вспомнить. Ну-ка, лучше начнём сначала.

Сошли они с лестницы вниз. Стали снова вверх подниматься.

Одна, - говорит Петя, - две, три, четыре, пять… И снова остановился.





Опять забыл? - спрашивает Валя.

Забыл! Как же это! Только что помнил и вдруг забыл! Ну-ка, ещё попробуем.

Снова спустились с лестницы, и Петя начал сначала:

Одна, две, три, четыре, пять…

Может быть, двадцать пять? - спрашивает Валя.

Да нет! Только думать мешаешь! Вот видишь, из-за тебя забыл! Придётся опять сначала.

Не хочу я сначала! - говорит Валя. - Что это такое? То вверх, то вниз, то вверх, то вниз! У меня уже ножки болят.

Не хочешь - не надо, - ответил Петя. - А я не пойду дальше, пока не вспомню.

Валя пошла домой и говорит маме:

Мама, там Петя на лестнице ступеньки считает: одна, две, три, четыре, пять, а дальше не помнит.

Валя побежала обратно к лестнице, а Петя всё ступеньки считает:

Одна, две, три, четыре, пять…

Шесть! - шепчет Валя. - Шесть! Шесть!

Хорошо, что лестница кончилась, а то бы он так и не дошёл до дому, потому что научился только до десяти считать.





Заплатка





У Бобки были замечательные штаны: зелёные, вернее сказать, защитного цвета. Бобка их очень любил и всегда хвастался:

Смотрите, ребята, какие у меня штаны. Солдатские!

Все ребята, конечно, завидовали. Ни у кого больше таких зелёных штанов не было.





Однажды Бобка полез через забор, зацепился за гвоздь и порвал эти замечательные штаны. От досады он чуть не заплакал, пошёл поскорее домой и стал просить маму зашить.

Мама рассердилась:

Ты будешь по заборам лазить, штаны рвать, а я зашивать должна?

Я больше не буду! Зашей, мама!

Сам зашей.

Так я ведь не умею!

Сумел порвать, сумей и зашить.

Ну, я так буду ходить, - проворчал Бобка и пошёл во двор.

Ребята увидели, что у него на штанах дырка, и стали смеяться.

Какой же ты солдат, - говорят, - если у тебя штаны порваны?

А Бобка оправдывается:

Я просил маму зашить, а она не хочет.

Разве солдатам мамы штаны зашивают? - говорят ребята. - Солдат сам должен уметь всё делать: и заплатку поставить и пуговицу пришить.

Бобке стало стыдно.

Пошёл он домой, попросил у мамы иголку, нитку и лоскуток зелёной материи. Из материи он вырезал заплатку величиной с огурец и начал пришивать её к штанам.

Дело это было нелёгкое. К тому же Бобка очень спешил и колол себе пальцы иголкой.

Чего ты колешься? Ах ты, противная! - говорил Бобка иголке и старался схватить её за самый кончик, так, чтобы не уколоться.

Наконец заплатка была пришита. Она торчала на штанах, словно сушёный гриб, а материя вокруг сморщилась так, что одна штанина даже стала короче.

Ну, куда же это годится? - ворчал Бобка, разглядывая штаны. - Ещё хуже, чем было! Придётся наново перешивать.

Он взял ножик и отпорол заплатку. Потом расправил её, приложил снова к штанам, хорошенько обвёл вокруг заплатки чернильным карандашом и стал пришивать её снова. Теперь он шил не спеша, аккуратно и всё время следил, чтобы заплатка не вылезала за черту.

Он долго возился, сопел и кряхтел, зато, когда всё сделал, на заплатку было любо взглянуть. Она была пришита ровно, гладко и так крепко, что не отодрать и зубами.





Наконец Бобка надел штаны и вышел во двор. Ребята окружили его.

Вот молодец! - говорили они. - А заплатка, смотрите, карандашом обведена. Сразу видно, что сам пришивал.

А Бобка вертелся во все стороны, чтобы всем было видно, и говорил:

Эх, мне бы ещё пуговицы научиться пришивать, да жаль, ни одна не оторвалась! Ну ничего. Когда-нибудь оторвётся - обязательно сам пришью.








Один раз Павлик взял с собой Котьку на реку ловить рыбу. Но в этот день им не повезло: рыба совсем не клевала. Зато когда шли обратно, они забрались в колхозный огород и набрали полные карманы огурцов. Колхозный сторож заметил их и засвистел в свисток. Они от него бежать. По дороге домой Павлик подумал, как бы ему дома не досталось за то, что он лазит по чужим огородам. И он отдал свои огурцы Котьке. Котька пришёл домой радостный:

Мама, я тебе огурцов принёс!

Мама посмотрела, а у него полные карманы огурцов, и за пазухой огурцы лежат, и в руках ещё два больших огурца.

Где ты их взял? - говорит мама.

На огороде.

На каком огороде?

Там, у реки, на колхозном.

Кто ж тебе позволил?

Никто, я сам нарвал.

Значит, украл?





Нет, не украл, а так просто… Павлик брал, а мне нельзя, что ли? Ну, я и взял.

Котька начал вынимать огурцы из карманов.

Постой, постой! Не выгружай! - говорит мама.

Сейчас же неси их обратно!

Куда ж я их понесу? Они на грядке росли, а я сорвал. Всё равно они теперь уже расти не будут.

Ничего, отнесёшь и положишь на той же грядке, где сорвал.

Ну, я их выброшу.

Нет, не выбросишь! Ты их не садил, не растил, не имеешь права и выбрасывать.

Котька стал плакать:

Там сторож. Он нам свистел, а мы убежали.

Вот видишь, что делаете! А если б он поймал вас?

Он не догнал бы. Он уже старенький дедушка.

Ну как тебе не стыдно! - говорит мама. - Ведь дедушка за эти огурцы отвечает. Узнают, что огурцы пропали, скажут, что дедушка виноват. Хорошо будет?

Мама стала совать огурцы обратно Котьке в карман. Котька плакал и кричал:

Не пойду я! У дедушки ружьё. Он выстрелит и убьёт меня.

И пусть убьёт! Пусть лучше у меня совсем не будет сына, чем будет сын вор!

Ну, пойдём со мной, мамочка! На дворе темно. Я боюсь.

А брать не боялся?

Мама дала Котьке в руки два огурца, которые не поместились в карманах, и вывела его за дверь.

Или неси огурцы, или совсем уходи из дому, ты мне не сын!

Котька повернулся и медленно-медленно пошёл по улице.

Уже было совсем темно.





«Брошу их тут, в канаву, а скажу, что отнёс, - решил Котька и стал оглядываться вокруг. - Нет, отнесу: ещё кто-нибудь увидит, и дедушке из-за меня попадёт».

Он шёл по улице и плакал. Ему было страшно.

«Павлику хорошо! - думал Котька. - Он мне свои огурцы отдал, а сам дома сидит. Ему небось не страшно».

Вышел Котька из деревни и пошёл полем. Вокруг не было ни души. От страха он не помнил, как добрался до огорода. Остановился возле шалаша, стоит и плачет всё громче и громче. Сторож услышал и подошёл к нему.

Ты чего плачешь? - спрашивает.

Дедушка, я принёс огурцы обратно.

Какие огурцы?

А которые мы с Павликом нарвали. Мама сказала, чтоб я отнёс обратно.

Вот оно какое дело! - удивился сторож. - Это, значит, я вам свистел, а вы всё-таки огурцы-то стащили. Нехорошо!

Павлик брал, и я взял. Он мне и свои огурцы отдал.

А ты на Павлика не смотри, сам понимать должен. Ну, больше не делай так. Давай огурцы и иди домой.

Котька вытащил огурцы и положил их на грядку.

Ну, все, что ли? - спросил старик.

Нет… одного не хватает, - ответил Котька и снова заплакал.

Почему не хватает, где же он?

Дедушка, я один огурец съел. Что теперь будет?

Ну что ж будет? Ничего не будет. Съел, ну и съел. На здоровье.

А вам, дедушка, ничего не будет за то, что огурец пропал?

Ишь ты какое дело! - усмехнулся дедушка. - Нет, за один огурец ничего не будет. Вот если б ты не принёс остальных, тогда да, а так нет.





Котька побежал домой. Потом вдруг остановился и закричал издали:

Дедушка, дедушка!

Ну что ещё?

А этот вот огурец, что я съел, как будет считаться - украл я его или нет?

Гм! - сказал дед. - Вот ещё какая задача! Ну чего там, пусть не украл.

А как же?

Ну, считай, что я тебе подарил его.

Спасибо, дедушка! Я пойду.

Иди, иди, сынок.

Котька во весь дух помчался по полю, через овраг, по мостику через ручей и, уже не спеша, пошёл по деревне домой. На душе у него было радостно.








Целый день ребята трудились - строили снежную горку во дворе. Сгребали лопатами снег и сваливали его под стенку сарая в кучу. Только к обеду горка была готова. Ребята полили её водой и побежали домой обедать.

Вот пообедаем, - говорили они, - а горка пока замёрзнет. А после обеда мы придём с санками и будем кататься.





А Котька Чижов из шестой квартиры хитрый какой! Он горку не строил. Сидит дома да смотрит в окно, как другие трудятся. Ему ребята кричат, чтоб шёл горку строить, а он только руками за окном разводит да головой мотает, - как будто нельзя ему. А когда ребята ушли, он быстро оделся, нацепил коньки и выскочил во двор. Чирк коньками по снегу, чирк! И кататься-то как следует не умеет! Подъехал к горке.

О, - говорит, - хорошая горка получилась! Сейчас скачусь.

Только полез на горку - бух носом!

Ого! - говорит. - Скользкая!





Поднялся и снова - бух! Раз десять падал. Никак на горку взобраться не может.

«Что делать?» - думает.

Думал, думал - и придумал:

«Вот сейчас песочком посыплю и заберусь на неё».

Схватил он фанерку и покатил к дворницкой. Там - ящик с песком. Он и стал из ящика песок на горку таскать. Посыпает впереди себя, а сам лезет всё выше и выше, взобрался на самый верх.

Вот теперь, - говорит, - скачусь! Оттолкнулся ногой и снова - бух носом! Коньки-то по песку не едут! Лежит Котька на животе и говорит:

Как же теперь по песку кататься?

И полез вниз на четвереньках.

Тут прибежали ребята. Видят - горка песком посыпана.

Это кто здесь напортил? - закричали они. - Кто горку песком посыпал? Ты не видал, Котька?

Нет, - говорит Котька, - я не видал. Это я сам посыпал, потому что она была скользкая и я не мог на неё взобраться.

Ах ты, умник! Ишь, что придумал! Мы трудились, трудились, а он - песком! Как же теперь кататься?

Котька говорит:

Может быть, когда-нибудь снег пойдёт, он засыплет песок, вот и можно будет кататься.

Так снег, может, через неделю пойдёт, а нам сегодня надо кататься.

Ну, я не знаю, - говорит Котька.

Не знаешь! Как испортить горку, ты знаешь, а как починить, не знаешь! Бери сейчас же лопату!

Котька отвязал коньки и взял лопату.

Засыпай песок снегом!

Котька стал посыпать горку снегом, а ребята снова водой полили.

Вот теперь, - говорят, - замёрзнет, и можно будет кататься.

А Котьке так работать понравилось, что он ещё сбоку лопатой ступеньки проделал.

Это, - говорит, - чтоб всем было легко взбираться, а то ещё кто-нибудь снова песком посыплет!